Лери Пэн - Туманы Анауака

Туманы Анауака

Пролог

Вид с Великой пирамиды открывался ужасающий и прекрасный одновременно. Тоноак за свою жизнь не видел ничего подобного. Впереди до самого горизонта, сколько хватало глаз, раскинулся огромный город; каналы его блестели под огненным шаром солнца, которому Тоноак готовился отдать свое сердце, как и его сородичи. Большая их часть уже окропила своей кровью огромные ступени пирамиды, с которой безжалостные жрецы скидывали тела. И теперь кругом смердело смертью. Тоноак видел, как его брата Коатля положили на алтарь и вскрыли грудь, откуда тлатоани1 собственноручно достал пышущее жаром и трепетавшее сердце. «Был ли доволен Уицилопочтли2? Напитался ли он кровью брата моего?» – думал Тоноак. Его руку, выкрашенную в синий, схватили и резко потянули. Тламакацке3 ухмыльнулся и приказал положить юношу на солнечный камень, где до этого друзья Тоноака и брат его отдали свои жизни. Двое жрецов взяли его за руки, двое за ноги и растянули, оголяя для ритуального ножа податливую плоть чрева. «Прощай, сестра моя Иолцин. Не увидимся больше с тобою. Все мы сотремся, словно рисунок. Как и цветы в смертный час иссыхают…» Безжалостные лучи солнца слепили Тоноака и отражались от занесенного над ним ножа. Мгновение будто замерло. А затем раздался резкий крик и разнесся над долиной Анауак.

Часть 1.

Маноия с детства видела этих существ во снах. Они приходили то страшными тенями, то яркими пятнами в блеске солнечного диска. Сначала они пугали ее; ей казалось, что они хотят поглотить ее, как Миктлансиуатль, госпожа подземного мира, поедает на рассвете ночные светила. Существа приходили и что-то просили, что-то требовали, а иногда просто смотрели на нее своими звездными глазами. Маноия была уверена, что это цицимиме4, которые пытаются овладеть ее телом. Шестая дочь тлатоани Теночтитлана рожденная его рабыней, она могла бы удачно выйти замуж, но все сложилось иначе, и богиня судьбы на своих обсидиановых крыльях5 принесла ей другой удел.

Маноия родилась в тот год, когда ее отец Мотекусома Илуикамина6 был выбран следующим тлатоани великого города на озере Тескоко. И ей было всего семь, когда существо в виде пернатого змея стало приходить в ее сны и говорить, что грядет на священную землю проклятие. Мать Маноии отвела ее тогда к дяде, мудрецу Тлакаелелю.

– Говоришь, что тебе являлся пернатый змей? – Тлакаелель почесал подбородок, глядя на нее своими суровыми глазами. – А не лжешь ли ты, девочка?

Маноия решительно покачала головой. Может Тлакаелель и был чихуакоатлем7, а имя его навевало ужас даже на самых опытных воинов, она его не боялась. Он как две капли воды походил на отца: тот же нос, острая линия подбородка, густые брови, сдвинутые на переносице. Только, хоть они и были братьями-близнецами, отец пугал Маноию куда больше.

– Господин, – вмешалась ее мать. – Может, Маноия и ошиблась. Может, она видела и не пернатого змея…

– Нет, это был он, – насупилась девочка. – Его тело покрывала чешуя, а волосы его были словно перья. Он сказал мне, что на Теночтитлан опустится проклятие.

– И что же он велел делать? – поинтересовался Тлакаелель. – Как нам противостоять этому проклятию?

– Я не знаю, – потупилась Маноия. – Пернатый змей не сказал мне.

– Я услышал тебя, девочка. – Дядя махнул рукой, давая ей и ее матери понять, что аудиенция окончена. И хотя мешики8 придавали большое значение снам, Маноия видела, что дядя ей не поверил. Но что она могла поделать, он был чихуакоатлем, а она всего лишь женщиной и дочерью рабыни.

Немного времени утекло, как сны Маноии сбылись. Страна мешиков подверглась бедствию, когда полчища саранчи обрушились на долину Анауак. Тогда-то дядя снова призвал ее к себе. Маноия вошла в его покои с гордо поднятой головой. Значит теперь поверил великий чихуакуатль ее снам? Она не ожидала, однако, здесь увидеть отца своего и верховного тламакацке, чье лицо перекосилось от взгляда на нее.