Степан Кирнос - Три очерка великой гражданской войны

Этот сборник рассказов является частью вселенной «Мир серой ночи». На этот раз местом происходящих событий становятся три театра военных действий – от Дальнего востока до юга Сибири и Восточно-европейской равнины.

Территория некогда великого и славного геополитического гиганта, сверхдержавы, поделена между алчными правителями, грезящими о свободе. За долгие века битв и Континентального кризиса всё превратилось в полуруины, над которыми всё ещё носится жалобный вой пуль и снарядов, криков и безумного хохота, ставшего скорбной песнью, рассказывающей о былом величии. Война, изначально начатая с небывалым остервенением, переросла в вялотекущий конфликт. Россыпь стран долгие столетия погрязли в незначительных конфликтах и неустойчивых перемириях. Однако что-то меняется, грядёт буря, в которую будет втянуто всё построссийское пространство.

Три операции станут лишь небольшими деяниями, практически незначительным звеном в нескончаемой веренице событий, которые ведут страну к её гибели или же восстанию из праха. Отсюда начнётся история героев, от которых будет зависеть судьба державы, погрязшей в смертельном конфликте.

(Автор не ставит своей целью, не пропагандирует возбуждение межнациональной розни, не призывает ни к свержению власти и не призывает к нарушению территориальной целостности Российской Федерации. Всё – ниже и вышеописанное не более чем фантазия автора, лишённая политического смысла, призывов, преступного умысла и антигосударственной пропаганды).

Далёкое будущее. Город Биробиджан, Бирско-Еврейская Автономная Республика Федерации «Зелёный Клин» в составе Российской Конфедерации.

Ночь опустилась на землю, неся с собой долгожданную прохладу и окутывая мир непроницаемой теменью. Над головой не видно далёкого и безжизненного сияния серебристых звёзд, нельзя лицезреть прекрасного лика белой луны, ибо небесная твердь укуталась в непроницаемое покрывало тяжёлых облаков. Человек, в военной форме цвета камуфляжного индиго, выглядывает из-под сени деревьев, удерживая у глаз бинокль. На длинной куртке болтается автомат, перекинутый за спину, а у берц, в которые уходят штаны, валяется нож.

Мужчина смотрит на быстротекущую речку, которая зажата старым городом, повидавшим многое и ставшим одним из центров древнего пламени отчаянного и наивного акта неповиновения, переросшего в катастрофических размерах «пожар». Старые здания с выгоревшими окнами и стенами, разрушенные постройки и обрушенные мосты уподобились древним призракам, напоминающим о былом. Жалобные завывания холодного ветра напевают печальную мелодию прошлого, возвещая о том, во что превратился некогда сносный край, рассказывая одну из самых жалобных историй о том, как наследие славы было обменено на деревянные монеты мнимой свободы.

– Ну, сержант, что там? – раздаётся вопрос с акцентом одного из западных языков откуда-то сзади, из чащобы. – Всё в порядке?

– Да вроде всё нормально, – ответил человек с биноклем и развернулся; крупные черты его лица утонули в ночной тьме. – Наши стоят на постах у Биры и ждут приказа.

– Тогда всё хорошо, но следует быть осторожнее. Пусть твои каждые полчаса с нами связываются по рации. Я хочу выспаться перед завтрашним боем.

– Всё будет хорошо. Тут конфедератов нет, – басовитым тяжёлым голосом ответил мужчина. – Знаете, хорошо, что ваша Служба вовремя прибыла, нам как-раз нужна помощь.

– Пойдём уже.

Воин, тяжело выдохнув, убрал бинокль и развернулся в сторону леса, быстро уходя с опушки и скрываясь под плотным покровом деревьев, прихватив нож. Хрустя ветками и листьями под ногами, два бойца подошли к небольшому углублению в земле и мигом нырнули туда, полностью пропав из вида.

Перед двумя людьми простёрлось помещение, стены которого обиты досками и зашкурены, под ногами стучит древесина, посреди стоит небольшой пластиковый стол, а под потолком прикреплена неоновая лампа, слабо освещающая пространство.