Александра Райт - Треугольник Карпмана

Несколько секунд потребовалось Бобу, чтобы понять, где он находится. От удара по затылку в ушах звучал пароходный гудок, этот звук причинял мужчине почти физическую боль. Казалось, будто голова расколется на две части. Его веки налились свинцом. Лишь с пятого раза усилием воли удалось открыть глаза, но кроме черноты Боб так ничего и не увидел. Руки и ноги затекли, они были связаны, что доставляло массу неудобств. Плотным саваном его накрывал запах бензина, мешал сохранять ускользающее сознание, но Боб отчаянно держался за эти хрупкие нити. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы подтянуть руки к лицу по шершавой обивке багажника. Боб впился зубами в веревки, как только связанные кисти оказались рядом с его лицом. Он ощутил омерзительный вкус машинного масла, пыли и бог знает чего еще. Теперь, борясь с тошнотой, мужчина продолжал сражаться за свою жизнь. Боб еще не знал, что он без пяти минут труп.

Шоколадный «Шевроле Каприз» сбавил скорость и свернул на гравийную дорогу Уотерлайн роуд. От резкого маневра Боб впечатался лбом в стенку багажника. Фары погасли, только шуршание протекторов выдавало присутствие автомобиля в полуночном мраке парка Форест. В это время года Портленд редко радовал своих жителей теплыми вечерами, но эта ночь была исключением. Хорошая ночь для того, чтобы умереть. Лучшая ночь, чтобы жить.

Сырые тормозные колодки заскрипели, и автомобиль остановился. Хлопнула водительская дверца. По спине Боба щупальцами скользнул холод. Сегодня он совершил ошибку, которая будет стоить ему жизни. Он и раньше совершал множество ошибок, только цена была не столь велика. Боб не был готов к смерти, он любил жить на полную катушку. Никто не смог бы назвать его лучшим представителем человечества, но такой участи Боб не заслуживал. По крайней мере, так считал он сам.

Багажник открылся, раздались три выстрела. Испуганные шумом птицы вспорхнули с деревьев, покидая свой ночлег. Также стремительно жизнь покидала Боба. Его рот открывался в беззвучной попытке оправдаться, попросить пощады, но нет такой силы, способной повернуть время вспять.

Охота на оленей была бы замечательным

спортом, будь у оленей винтовки.

Уильям Гилберт

Октябрь в Портленде такой же дождливый, как и в других северных штатах, но, несмотря на погоду, городу удавалось сохранять имидж весельчака. Даже во время экономического кризиса этот город не загрустил, а расправил плечи и щедро одарил весь регион павильонами с фастфудом, микропивоварнями, хардкор панк-роком, велокультурой, независимыми журналами и умеренным автомобильным трафиком, достойным скорее маленького городка, нежели метрополиса.

Портленд — место, где молодые выходят на пенсию. Здесь каждый может заниматься чем угодно для души. Здесь университетский преподаватель может варить крафтовое пиво и делать уникальный мед. Друзья могут открыть странную пончиковую, которая прославится на весь мир. А девяностолетний мужчина может быть старейшей дрэг-квин в мире. Не зря главный девиз города — Keep Portland weird (сохраним Портленд странным).

Жители города нарочно игнорируют ненастье, продолжая жить прежней жизнью. Это утро не стало исключением для влюбленной пары студентов. Когда ты молод и влюблен, даже горы тебе не ровня и ничто так не бодрит тело и дух, как утренний секс и бег по пересеченной местности.

На часах не было еще и восьми, когда студенты оделись в спортивную форму и вышли из дома. В наушниках звучала ритмичная музыка. Пара размялась на лужайке возле дома. Они всегда начинали пробежку с суставной гимнастики. Это не было ритуалом, скорее необходимостью. Подготовка суставов и мышц к предстоящей нагрузке.

Парень побежал первым по пешеходной дорожке вдоль дороги. Девушка бежала следом, почти не уступала партнеру, она легко могла бы обогнать его, но тогда не увидела бы, как при беге вздрагивают его ягодицы, обтянутые трениками.