Михаил Гуцериев - Трёхмерное послание. Сборник стихов. Том II

* * *

Я не сравниваю себя ни с кем. Ни с великими поэтами прошлого, ни с нашими современниками, ни тем более с классиками русской литературы. Они все – выдающиеся, гениальные люди, создатели великой русской поэзии. У каждого из них свой стиль. Они были, а я пока ещё есть. У меня свой стиль. Я пишу, как я пишу: на эмоциях, нервах, чувствах, разрывая свою душу и сердце в клочья. Я пишу то, что я видел, и то, что могу додумать или придумать. Ибо не всё, что я написал, происходило со мной. Наверное, поэтому один из моих самых удачных, на мой взгляд, афоризмов звучит так: «Я знал то, что я видел, и видел то, что я знал».

Для меня правда и открытость являются основой моего существования.

У меня есть строка «я каландар неадекватный», где каландар – это дервиш или странник, отвергающий показное благочестие и богобоязненность, всегда говорящий только правду, а значит, ведущий прямой диалог с Богом. Они, эти дервиши, никогда не связывали себя никакими условностями, обрядностью и даже в своих пороках видели поиск божественной красоты. Я и есть тот самый «каландар неадекватный». Я всегда говорю правду, всегда искренен.

Но при этом во мне никогда не теряет присутствия твёрдая рука разума, взращённая на огромном багаже русского языка, русской литературы, чем я безмерно горжусь!

Михаил Гуцериев

Поэзия

Трёхмерное послание

(Поэма)

Обращён любовью. В самодурстве

Хорошеет память сгоряча.

С голодухи чувства до безумства,

Чередуясь, говорю сплеча.

Я строчу трёхмерное посланье

И ложусь с вендеттой на ночлег.

Строчки пишут падкие желанья

И летают ночью на метле.

Я молчу. И возвращаясь к боли,

Память проникает до костей.

Амнезия – козни аллегорий –

Блажь мирская видится умней.

* * *

Дни прохожие были скуласты,

По лицу желваки ходуном.

Ночью чувства, желаньем богаты,

Обожали любовь перед сном.

Неприглядная правда в раздумье,

В апологии вкрадчивых слов

Превращала терзанье в удушье,

Осуждая истошно любовь.

В ирреальности – мысли досадней,

В иждивении любят сперва.

Толстомясая похоть приглядней.

Мы хотели за раз и с лихва.

В перебранке тончайших полемик

Изгалялись в злорадстве умов,

Задавались, теряясь на время,

Благолепно лаская любовь.

Посредине в пучине несходства

Находили в постели бордель,

В пресыщении буйного скотства

Превращали любовь в карусель.

Твоё сердце – замочек с секретом,

Педантичные чувства – предел.

Загнивая, живу домоседом.

Юдоль счастья – тлетворный удел.

В бездне времени нет середины,

И секунды считают года.

Раскалённые души зверины.

Между мной и тобой – ты и я.

Я угодливо счастью поддался,

В недоспелые чувства проник,

Изощрённо и смачно ругался,

Восхваляя слащавый инстинкт.

Я прошу, позабудь власяницу

И вериги на старость оставь.

Плоть зажглась, перешла все границы,

И фригидность в подоле зашлась.

Раздобрели альковные чувства,

Увлекая распутство в Содом,

Забавляется страстью безумство,

Люди любят под хлёстким огнём.

И от случая к случаю – хлеще,

Я поборник кривых стихоплётств.

Ночью руки – брутальные клещи,

Я слуга беспредельных уродств.

Я лишился ума от познанья,

Подвизался любовь обуять.

От бессилия суть в содроганье,

За словами глаза говорят.

Продолжая, теряю надежду,

Превращая потери в «теперь».

Память жутко разъедена плешью.

Матерюсь, как поверженный зверь.

Уступая, один оказался

Я рабом без души и ума,

Господином вассальным остался,

И уродливой страсти – слуга.

Открываю грехи напоследок.

Я люблю по ночам батога,

Где в случайных и грязных беседах

Для любви не нужна паранджа.

Опыляя любовь изумленьем,

Раздражаюсь: вопросы ребром.

Зачумлённую страсть под давленьем

Приглашаю незримым кивком.

Прояви милосердные нотки,

Про обидные слёзы – потом.

Распусти миловидные когти,

Бормоча, чуть дыша, голубком.

В ошалелой беспомощной позе,

В незнакомой улыбке рядясь,

Отдаваясь набоковской прозе,

Обними, вокруг шеи змеясь.

Следующая страница