Николай Львов - Трансформация. Книга первая. Скольжение, или Хронотоп
© Львов Н., 2010
© Архутик А.Б., оформление, 2010
© ООО ИД «ЛУч», 2010
Ольге Вешняковой и Марине Маминой посвящается
Закрытый Центр научных исследований
Город Урман, Сибирь, август, начало 80-х
Борис Орлов с самого утра был в прекрасном настроении. Это настроение не испортил даже жуткий вид, открывшийся из купейного вагона на грязный одноэтажный райцентр, примыкающий к режимному городу Урман. В Управлении государственной безопасности этого города он, вчерашний слушатель Высшей школы КГБ, теперь будет работать как полноправный член коллектива местных контрразведчиков. Конечно, глупо было ехать сюда, когда тебе предлагали остаться служить в Москве. Но он имел особые основания для такого безрассудного поступка. Как по-другому он мог добиться взаимности от девушки, живущей в этом закрытом городе, если она даже не знала о его существовании? Уже полгода, как им владело это почти маниакальное желание. Магия её очарования не меркла, а, казалось, лишь набирала силу день ото дня. Он не строил иллюзий в отношении своей внешности. Невысокий рост, вполне обычные черты лица: брюнет, с каре-зелёными, глубоко посаженными глазами, сломанный нос, большие уши. Да, стройный, да, спортивный, – но сколько таких вокруг? В Москве он не имел никаких шансов добиться благосклонности от девушек с гораздо более скромными данными, чем у неё. Их всегда окружали высокие, симпатичные и прекрасно одетые мужчины. В этом городе, несомненно, такие красавцы тоже есть. Но на этот раз он влюбился и поэтому не мог проявить малодушие, отступить, хотя и очень боялся, что девушка с презрением отвергнет его, и долгие месяцы, а то и годы ему придётся жить и работать в одном с ней городе, страдая от неразделённого чувства. Но он обязан был попытать своё счастье, и теперь их встреча была неизбежна.
Борис увидел её в феврале, когда приехал в этот, спрятанный в сибирской тайге где-то между Томском и Новосибирском, режимный город. Слушатель последнего курса Высшей школы КГБ, он сам напросился на стажировку в Сибирь. В душе давно жила ностальгия по дикому, неуютному, холодному, лишённому исторической связи с цивилизацией, а потому особенно романтическому краю. В детстве он почти пять лет прожил с родителями в городе Томске. И воспоминания об этом времени часто накатывали сладкой волной, погружая его в детские ощущения. Как ни странно, эти, в общем-то, приятные эмоции раздражали Бориса. Любые проявления сентиментальности он считал слабостью. Теперь он хотел увидеть всё взрослыми глазами и навсегда избавиться от иллюзий, что где-то есть место на карте, где проживает счастье.
Контрразведчики Управления КГБ по городу Урман приняли стажёра тепло. Симпатичный и вежливый двадцатичетырёхлетний парень всем понравился. Некоторых, правда, насторожил его максимализм во мнениях и резкость в некоторых суждениях. Однако серьёзного значения этим недостаткам не придали, объясняя их юношеским романтизмом, которого у стажёра было явно в избытке. Поэтому, когда начальник местного Управления КГБ генерал Набережный стал спрашивать мнение сотрудников о Борисе, они единогласно выразили желание работать с ним. В Высшую школу КГБ генерал послал не только положительный отзыв, но и личную просьбу – по окончании учёбы направить Бориса Орлова служить в его управление.
В первые дни после своего возвращения в Москву Борис верил, что постепенно забудет о девушке. Но странное дело – воспоминания о мимолётной встрече не тускнели со временем, а становились всё более яркими. Они приходили неожиданно, без всякой связи с происходящим, и Борису даже казалось, что источником этих воспоминаний была не его память, а некий внешний объект, посылающий сигналы с только этому объекту ведомой периодичностью. Постепенно мысли о ней захватили всё его существо, а желание увидеть девушку стало нестерпимым. Задолго до защиты диплома и окончания выпускных экзаменов Борис решил любой ценой добиться распределения в Урман. Он обратился с рапортом к начальнику Высшей школы КГБ, и тут просьба генерала Набережного оказалась кстати.