Елена Паленова - Точка невозврата

– Турин, ты что, пил? Ну-ка дыхни!

Андрей поймал жену за руку, притянул к себе и поцеловал.

– Пахнет?

– Я просила дыхнуть, – сердито проворчала Юля, обвив руками его талию.

– Мне кажется, выбранный мной способ более информативен, – усмехнулся он в ответ и наконец-то расщедрился на объяснения. – Клиент поранился, нужно было чем-то обработать порезы, а у него дома никаких антисептиков, кроме водки, не нашлось. Я случайно на себя пролил, это от рубашки пахнет. Последняя чистая, переодеться не во что было.

* * *

Быть женой колдуна сложно, особенно если он практикует чёрную магию. Такие способности нельзя просто задвинуть на задний план – они всё равно проявляют себя. Нерастраченная энергия копится, начинает давить… Андрей честно держался несколько месяцев, пытаясь по максимуму использовать только гипноз и ту часть своего врождённого дара, которая даёт возможность исцелять, но этого было мало. Он стал нервным, начал замыкаться в себе, а потом сдался. Юля поддерживала любые его решения. Не хочет использовать дар в полную силу – хорошо. Считает необходимым всё же реализовать себя – пусть. Ей было больно смотреть на то, как любимый человек сознательно подавляет необычную потребность, для него являющуюся естественной. Он не мог жить без магии. Юля не представляла себе жизни без него.

Её собственный дар оказался ограниченным. Телепатия, эмпатия, способность управлять чужим разумом – это всё, что осталось после избавления от колдовского наследия, навязанного двоюродной бабкой Туриных. Осталась и возможность видеть потустороннее, но остальные знания и навыки постепенно сошли на нет – будто истощились. Колдовать, проводить ритуалы, вызывать призраков, создавать защиту, бороться с астральными паразитами – этой возможности Юля лишилась, но печалилась по данному поводу не слишком сильно. Они с Андреем были идеальной парой хотя бы потому, что понимали друг друга с полуслова в той сфере, которую принято считать сказками и шарлатанством. Безоговорочная вера в сверхъестественное имелась у обоих. Так было и раньше, но теперь только Андрей оберегал семью от потустороннего зла. А за пределами семьи он помогал другим людям – тем, кому такая помощь была действительно необходима.

Официально Турин и его зять Ринат Скиф четыре месяца назад открыли агентство недвижимости, и оно уже начало приносить неплохой доход благодаря профессионализму Андрея и клиентской базе, которую он внаглую позаимствовал на своём прежнем месте работы. У него есть опыт. Он хороший юрист. Он честный. Он умеет располагать к себе людей. Новая фирма практически сразу же составила конкуренцию той конторе, из которой Андрей ушёл. Он не переманивал клиентов – они сами шли к нему, поскольку знали, что Турин их не обманет. А Скиф в силу многолетнего опыта работы частным сыщиком обеспечивал максимальную чистоту даже самых сложных сделок.

Агентство недвижимости служило единственным источником дохода для семей Турина и Скифа. Магическая практика была для Андрея чем-то вроде хобби. У него имелся собственный сайт с уникальными контактными данными, звонки поступали на отдельный номер, проводились консультации, после чего решалось, требует проблема магического вмешательства или не стоит выеденного яйца. Но этим Андрей занимался не в родном Ивнянске, где все друг друга знают – он оказывал услуги колдуна только по Москве, куда выезжал в экстренных случаях. Юлю это не особенно радовало, но она не могла не согласиться с тем, что так проще. В Ивнянске Андрея Турина все знают в лицо, а в столице он никто. И плату за свои необычные услуги Андрей брал фиксированную, не зависящую от сложности задачи, но смехотворную – триста рублей. Ровно столько в ближайшем цветочном магазине стоил горшочек с цветущей фиалкой. «За это нельзя брать деньги, но люди не понимают причину отказа. Они думают, что если платить не надо, значит, проблема не исчерпана», – объяснял Андрей супруге, ставя на подоконник очередной цветочный горшок. Таких горшочков на подоконниках в их доме за последние три месяца появилось всего четыре штуки. В этот раз Турин вернулся из «командировки» без цветка, потому что на дворе стояла глубокая ночь, и магазин не работал.