Майя Полумиско - Терраформер

Звания её лишили за три минуты.

Вот она, ещё младший лейтенант Таня Малиновски, входит в кабинку. Кабинка похожа на сортир – чуть выше среднего роста, даже невысокой женщине, вроде неё, приходится чуть пригнуться, чтобы войти. На ржавом ящике голографическая надпись «Передача начата» выглядит неуместной.

Внутри на тронутой ржавчиной стене нацарапано неприличное слов. Таня его разглядывала, почти не переводя взгляд на экран. Похороненный под веками цивилизации луддизм протестовал против обезличивания.

Кондиционера в будке не поставили, хотя жара на Иркед-3 уже в апреле шпарила под сорок. До младшего лейтенанта Тани Малиновски не снизошло даже самое завалящее начальство.

Только вызов по комму, приём-передача в загаженной будке-«сортире».

Только голубой экран с гербом Терранской галактической миссии, динамики с мягким официальным голосом, зачитывающим пункты обвинения и окончательный приговор. Как рождение наоборот, подумала Таня.

Ей хотелось взять гвоздь и добавить ещё пару ругательств прямо поверх голоэкрана.

Она знала, что всё закончится примерно так. Она проигнорировала приказ прямого начальства – потому что полковник Айосса был самодовольным тупым мудаком, именно так она его и назвала после задержания. Таня Малиновски спасла пятую космодесантную роту от термоядерной бомбы повстанцев, помогла убраться вовремя с безымянного планетоида – в базе он значился какими-то почти неприличными символами, вроде XY-1. Она сама перепрограммировала, как выразился искин, «воспользовавшись знаниями по специализации механика», основной корабль, а потом хакнула и личное техоснащение ребят.

Это напоминало игру «вылови шарики из тазика». Ей удалось поймать всех и практически насильно запихать обратно на «Прометей-2», военный корабль Терранской галактической миссии. На месте ребят уже ждал анабиотический газ, чтобы не стали играть в героев и орать: «Надерём зад этим сволочам даже ценой наших жизней».

По мнению Айоссы, они должны были пожертвовать собой, погибнуть героями, но уничтожить повстанцев на проклятом планетоиде. Он не слышал никаких доводов разума, а самый очевидный был проще некуда: кроме украденной термоядерной бомбы, у злодеев не было ровным счётом ничего, даже техники для полётов. Взорвать они могли бы только себя же, прятались в рухнувшем корабле, который создавал атмосферу и магнитосферу, но летать умел не лучше гуся с обрезанными крыльями. Отборные ругательства, включая сохранённый на уровне генетической памяти русский mat, тоже не сработали.

Тане сначала объявили выговор, а потом полковник подал рапорт о том, что именно она проявила самые низменные качества: трусость, неверие в общее дело, недопустимое мягкосердечие к преступникам и террористам. Между строк так и сквозило устаревшее лет на триста «бабы – дуры», но открыто сексистские идеи Айосса не высказывал, а отпираться Тане было сложновато. Правда же, сорвала операцию. Ну, спасла людей. Ну, поймали этих чёртовых повстанцев на пару месяцев позже – куда бы они делись с планетоида. Пришлось задействовать дроидов и киборгов, которым плевать на радиацию.

Кое-кто говорил, что поступила Таня не в пример разумнее непосредственного начальника с его приказом. Кое-кто, и Таня это точно знала, открыто заявлял, что полковник Айосса не пригоден к дальнейшей службе, а младшего лейтенанта-навигатора-техника предлагал даже повысить в звании до старшего.

Бюрократия и страх потерять тёплые места, конечно, победили. Застряв на Иркед-3, Таня следила за собственной судьбой с отстранённым мрачным фатализмом. Она знала, чем всё закончится. Её подержали ради проформы в тюрьме и женской камере – гражданской за неимением военной на планете, куда её выкинули. Здесь, помимо homo sapiens, прилипли к стенам амёбы с Зета-Три-Девять, которые вообще-то были бесполыми, но эти, видимо, находились в гиноидной фазе, плюс несколько арроенов – ксенофобы называли их «сусликами», слово считалось обидным, всё равно, что человека «обезьяной» обозвать, хотя предками у них действительно были грызуны. Мелкие создания, около 60 см ростом, всегда оставались при оружии: зубах и когтях. С двумя самками арроенов, Ицу и Киииту, Таня подружилась, с амёбами выдерживала нейтралитет. Ксеносы вели себя относительно прилично. «Суслики» жаловались на мужиков – примерно как любая человеческая женщина. Амёбы, будучи по своей психологии обоеполыми, кажется, обижались.