Наталия Шитова - Тайны Морлескина

Я не считаю себя неудачницей. Я просто не очень везучая.

Разница, между прочим, очевидная. Неудачник – это тот, кто о чём-то размечтался, губищу раскатал аж до перекрёстка, пыжится, тужится, чтобы цели своей достичь, а ничего у него не выходит. Вот это неудачник.

А когда садишься на стул и встаёшь с зацепкой на новых колготках… Или, когда единственная на всей улице замёрзшая лужа всегда твоя и только твоя, все идут мимо, а ты скользишь и шлёпаешься на пятую точку, художественно взбрыкнув ногами… Вот это уже я. Ну, не везёт, бывает. Я уже и внимание обращать перестала.

Мама моя – женщина очень практичная. Прежде, чем что-то сделать, она сначала думает. И дочерей своих учила тому же. У Лены, моей старшей сестры, это обычно получалось. А вот у меня не всегда.

В тот день, когда всё это началось, я считала себя никчёмной дурой. Брела вдоль по улице Жуковского, тащила за собой чемодан на колёсиках и ругала себя последними словами.

О чём я думала, куда я смотрела, когда ввязалась в отношения с Игорем? Что я себе вообразила? Что симпатичный, уверенный в себе парень будет вечно носить букеты, гулять, держа меня за ручку, а потом сделает мне предложение, и мы поженимся, и у нас родятся красивые детки… Букеты он носил исправно. Гулять тоже водил. И в театр. И в ресторан несколько раз. И целовались мы с ним, и ласкали друг друга, не стесняясь. Но, когда он меня в постель уже прямо по-взрослому потащил, я отказалась. Почему-то отказалась, хотя считала, что люблю его.

Вот спрашивается, мы что, в позапрошлом веке живём? Да кого взволнует потом, с кем я спала? Скорее удивятся, что ни с кем. Немодно это, странно и вообще неправильно, как говорят. И я даже с этим согласна. Только намечтала себе, что первый раз – это должно быть нечто особенное. Где-то в таинственном месте, тогда, когда неожиданно крышу снесёт, и, конечно же, с мужчиной, от одного взгляда на которого сердце остановится.

Видимо, основной инстинкт не обманешь. Инстинкт мне правильно подсказал, что Игорь ничем особенным не был. Обыкновенный породистый кобель фасона «бабник». Остановка моего сердца ему была без надобности, и всякие романтические затруднения в его планы не входили. Стоило только мне стушеваться и придержать его в постели, как он переключился на Ленку. И прошло-то всего несколько дней. Я и не узнала бы, возможно, но всё вышло прямо как в водевиле. Вернулась я домой на пару часов раньше после очередного провального собеседования в поганом настроении, а Игорь с сестрёнкой моей так замечательно время проводит, что диван скрипит на всю квартиру.

Не сказать, чтобы я сильно психанула. У меня вообще установка – что бы ни случилось, держать себя в руках и истерить поменьше. Но тут … А кто бы не психанул?

Ну и высказали мы все друг другу самое потаённое. Игорь то вопил, что я не так всё поняла – а как надо было, интересно – то ворчал, что я же сама его прогнала, и нечего дуться. Ленка визжала, как циркулярная пила, что я сама дура, и нечего было парня динамить. Сестра ещё называется… Я послала и того, и эту, от души, как сумела… Сама, кстати, не подозревала, как умею. Ну, и пошла собирать свои манатки.

Когда я громыхала чемоданом вниз по лестнице, а в спину мне нёсся крик сестры: «Ишь ты, обидчивая!.. Ну и проваливай! Я тебе ничего не должна, а ты мне ещё за два месяца!», я даже задуматься не успела над тем, а что дальше.

Мы с сестрой снимали эту квартиру пополам. Я после универа всё никак не могла найти подходящую работу, и действительно задолжала Ленке. Обычно это было делом житейским: мне подворачивался заработок, и я всё возвращала. Лена это знала и никогда не торопила, когда я задерживала свою долю. Но сейчас то, что обычно было делом житейским, стало делом чести. Стоило ей этот долг вернуть и деньги в морду швырнуть. Да вот только швырнуть было нечего. Когда я вышла из подъезда, денег в моём кошельке оставалось столько, что стоило хорошенько подумать о приоритетах. Я могла либо переночевать в скромном хостеле пару ночей и поголодать при этом, либо неделю чем-то кормиться, а ночи проводить на вокзале.