Татьяна Охитина - Там, за облаками

Эта история началась славным июньским вечером. На парапете набережной, попивая кофе из бумажного стаканчика, сидел темноволосый парень лет двадцати с картиной под мышкой. Закатное солнце золотило воды фьорда, расслабленные туристы неторопливо прогуливались, наслаждаясь видами. Парень внимательно разглядывал отдыхающих, а затем, бросив опустевший стаканчик в урну, направился к пожилой японской паре. Пять минут улыбок, поклонов и расхожих фраз, и супруги стали владельцами акварельного пейзажа с видом на город, а юноша – обладателем небольшой, но приятной суммы наличными.

В тот момент никто не предполагал, как отразится на судьбе участников истории это простое, на первый взгляд, событие: ни шустрый паренек по имени Вальтер, продавший картину; ни его приятель Ларс, кисти которого принадлежала акварель; ни японская чета, купившая симпатичный рисунок в память о маленьком северном королевстве, в котором удалось побывать на старости лет.

Впрочем, все происходит так, как и должно произойти.

Несколькими часами ранее студент художественной академии Вальтер Кунц пребывал на склоне горы, с которой открывался замечательный вид на город. Шел третий день акварельной практики.

Его одногруппники разбрелись по склону в поисках интересных ракурсов. Вальтер, считая, что вид одинаково хорош отовсюду, устроился рядом с другом, мрачноватым белобрысым типом по имени Ларс Альберг. Тот, зная болтливость Вальтера, хотел было возмутиться такому соседству, но, когда друг поклялся, что болтать не будет, махнул рукой и углубился в работу.

Город, лежащий внизу, был похож на детский конструктор. Маленькие, утопающие в зелени домики с красными крышами, море с белыми росчерками катеров — все это худо-бедно перекочевало на лист. После этого терпение Вальтера кончилось, он зевнул, завалился в траву и принялся разглядывать облака. Когда и это наскучило, отправился взглянуть на труды коллег.

Ларс, пребывая в собственном мире, создавал очередной шедевр. Отвлекать его Вальтер не стал, посмотрел и тихонько удалился.

Староста и активистка Мириам, как всегда пышущая энергией, дописывала третий набросок и, судя по настрою, собиралась сделать еще штук десять. В ответ на ее замечание, что «кое-кому стоит заняться делом», Вальтер чмокнул подругу в щеку и двинул дальше.

Подружки-веселушки Эмма и Эва встретили его парой отменных пейзажей и порцией свежих сплетен. Здесь Вальтер задерживаться не стал, боясь попасть в словесный водоворот, грозящий любому, кто вовремя не исчезнет из поля зрения этих особ. Сам он тоже любил поболтать, но, по сравнению с ними, мог бы прослыть молчуном.

Самая далекая представительница группы, Тина, едва удостоила его взглядом. Работа ее тоже показалась Вальтеру недружелюбной, но он решил промолчать, понимая, что в его комментариях здесь не нуждаются.

И только одно творение осталось недоступно пытливому взору — красавчик Дэнис, как обычно весь в белом, с видом памятника самому себе, развопился, стоило направиться в его сторону.

«Ах, так!» — подумал Вальтер. И, возвратившись к своему этюднику, поглядывая на поганца, навалял рисунок №2, который получился намного интересней первого. Показать никому не успел — позади раздалось покашливание и саркастичный голос произнес: «Да, Кунц, как я погляжу, вы в своем репертуаре. Если уж вам захотелось изобразить своего сокурсника в столь первозданном виде, давайте поговорим об анатомии».

Что и говорить, профессор Хайнц не питал любви к студенту Кунцу. Зато боготворил анатомию, поэтому бедняге Вальтеру пришлось выслушать подробнейшую лекцию о том, почему его персонаж — уродец (с этим утверждением Вальтер спорить не стал).

«Живопись — серьезная дисциплина, — заявил напоследок профессор, и красноречиво добавил: — Не каждому она по плечу», — после чего с важным видом отбыл в сторону Ларса.

Ларс Альберг ходил у профессора в любимчиках, что тоже комплиментов не гарантировало, а дружба Ларса и Вальтера лишь подливала масла в огонь.