Ирина Калитина - Таинственная фамилия

Отправляясь на отдых в Карелию, мы с мужем не планировали стать гостями в солидном доме у озера, познакомиться с пожилой приятной парой и услышать историю, в которой известная фамилия прозвучала самым неожиданным образом, но моя сотрудница, узнав о нашей поездке попросила «забросить» «по дороге» посылочку родственникам и добавила неожиданно:

«Супруг моей тёти адмирал в отставке».

Зачем это произнесла, непонятно. Мне всё равно, кому вручить передачу: военному или штатскому.

Действительно, навигатор показал, что «искомая» дача находится в десяти минутах езды от трассы, то есть «по дороге». Хозяева приняли лекарство в причудливой коробочке, изготовленное травницей, но нас не отпустили, усадили за стол на высокой открытой веранде с потрясающим видом: камни, сосны, озёрная гладь. Кругом тишина, в чистейшем воздухе запах хвои, аромат чая с жасмином, а на блюде позапрошлого века ватрушка, испечённая хозяйкой недавно.

Проблематично найти тему для разговора с, практически, незнакомыми людьми. Старик, конечно, интересный. Я вспомнила предупреждение насчёт «адмирала». Седина, морщины, белые брови, как у всех в этом возрасте, но глаза, чёрные, живые, сообразительные выдают в нём не состарившегося подростка, молчит, но слушает внимательно, и всё ему интересно.

Муж рассказал о нашем путешествии, потом заговорил о «Финке», северном соседе России, расположенном в нескольких километрах от места, где мы сидели, о стране, недоступной нынче россиянам, вспомнили тамошнюю рыбалку, грибы, красную икру и ликёр из морошки….

– Из финских фамилий самая известная русскому человеку – Маннергейм, – продолжил супруг, – он был успешным царским генералом, аристократ и красавец, в последствии финский главнокомандующий, президент…

Я перевела разговор на тему, близкую военному, чтобы послушать его:

– Здесь, неподалёку проходила защитная линия,

организованная в преддверье небольшой, но жестокой зимней войны 1939-1940-ых годов, названная по имени маршала.

– О, да, – лукаво сверкнули глаза адмирала, – не поверите, но линия Маннергейма отпечатана пожизненно, на моих, простите, ягодицах и до сей поры отдаётся в памяти воспоминанием о мучительной боли и чудесном исцелении.

Супруга старика стеснительно улыбнулась и опустила глаза, мол, что делать, если он такой.

Я растерялась. Участвовать в войне, случившейся более восьмидесяти лет назад, старик не мог, все бойцы того времени уже покинули нас. При чём тут ягодицы? Принять его слова за шутку? Но это странная шутка…

Образовалась некоторая заминка, пока адмирал не пояснил:

– Финский главнокомандующий уже отошёл в другой мир, а мне было десять лет, когда я познакомился с его фамилией. После окончания Великой Отечественной прошло двенадцать. Я предпочёл бы никогда не знать это сочетание букв Л-И-Н-И-Я М-А-Н-Н-Е-Р-Г-Й-М-А, хотя не понимал в детстве, что они означают.

Мы были заинтригованы.

Рассказ адмирала привожу ниже.

«Я рос не пай-мальчиком. Отец, геолог, месяцами отсутствовал дома, мама в одиночку не справлялась с сыном. На летних каникулах отправляла меня на дачу к деду, известному врачу, профессору. Присматривала за мной его домашняя прислуга Дуся, делала это небрежно в перерывах между уборкой и приготовлением пищи. Я же был занят поисками развлечений и находил их, кульминацией стала попытка дрессировать крупного щенка, помесь овчарки и дога, которого подобрал у железнодорожной станции недалеко от дачи и с трудом притащил домой. Щенок, не выдержав тренировки, сиганул от меня в проём забора к соседям, и принялся азартно ловить там соседских кур, лишил их части перьев, хлопая лапами по спине, из ошалевших птиц посыпались мелкие яйца без скорлупы.