Дмитрий Казаков - Сын зари

Под ногами был асфальт, но мягкий, растрескавшийся, и всюду из трещин в нем торчали пучки травы. Ближе к правой обочине помахивали ветками кусты, кое-где поднимались молодые деревца.

Лиза и Петр шагали по тому, что неделей ранее называлось Казанским шоссе.

Хотя неделя миновала только для них, для мира прошло гораздо больше, но сколько точно – никто не знал.

Семь дней назад они очнулись после мгновенного вроде бы обморока, и обнаружили, что электричества и газа нет, мобильники не работают, а снаружи простирается дикий, невероятный пейзаж. С видимой из окна частью Нижнего Новгорода произошло нечто странное – многие дома сгорели, аккуратные газоны превратились в заросли, и всюду было полно живности!

Возникла тогда и паника, и подозрение, что они сошли с ума…

Петр вытащил из сейфа охотничье ружье, зарядил его, и они отправились на улицу… Отбились от стаи бродячих собак, встретили других выживших, которых оказалось не так много…

К настоящему моменту их собралось почти два десятка, и верховодил всем Толик, в прошлом – водитель-дальнобойщик и завзятый турист-рюкзачник. Они обитали в здании «Верхнепечерского» универсама, пытались по мере сил приспособиться, и понемногу изучали окрестности.

Всем до ужаса хотелось понять, что произошло с городом или даже с целым миром, но никто не знал, как это сделать.

Сегодня Петра и Лизу отправили на охоту, вышли они рано, еще до рассвета, и двинулись в сторону бывшей окраины города. Там разведчики несколько дней назад заметили лосей, и еще обнаружили кое-что странное – стену из золотого света, что пересекала шоссе там, где раньше проходила граница Нижнего.

Еще недавно кто угодно решил бы, что это бред, но после того, что уже произошло, любой бред мог оказаться правдой…

Миновали спрятавшиеся в зарослях горелые развалины автостанции, когда Петр понял, что со зрением у него что-то не так: пейзаж из травы, кустов и деревьев, выросших на асфальте, далеко впереди чуть заметно дрожал, словно там поднимался горячий воздух, хотя взяться ему было неоткуда.

Солнце еще не взошло, хотя над горизонтом вовсю полыхала заря, и было довольно прохладно.

– Ты видишь это? – спросил он.

– Да… – протянула Лиза, как обычно, прикусывая губу. – Все размывается, а где свет?

Они прошли еще несколько десятков метров, дрожание стало сильнее, висящее над шоссе марево уплотнилось. Над кстовской трассой и в самом деле встало нечто похожее на стену золотистого сияния, уходящую за обочины и там заворачивавшую так, что получалось нечто вроде огороженного участка, не очень большого и, насколько можно было видеть, почти правильной круглой формы.

– Ух ты, ничего себе… – проговорил Петр. – Неохота туда соваться.

– Ага, – Лиза кивнула, и они остановились.

Стена отрезала кусок бывшего шоссе, но ничто не мешало обогнуть ее, и двинуться дальше по лесу.

– Васька говорил, что они внутрь заходили, – сказал Петр, – и что за первой стеной еще одна… чудеса, да и только.

– Ха, смотри! – воскликнула Лиза, хватая мужа за руку.

Золотистое свечение дрогнуло, словно вывешенная на веревку простыня под порывом ветра, и из него вышел человек. Сделал десятка два шагов, пошатываясь, точно пьяный, а затем упал, вперед, на руки, да так и остался стоять на четвереньках, мотая головой.

– Пойдем к нему, только медленно, – Петр вскинул ружье.

Еще неизвестно, кто это такой, и что он замышляет.

Услышав их приближение, человек поднял голову, и стало видно белое, без кровинки лицо, выпученные глаза.

Выглядел он молодым, лет двадцати пяти, и довольно худосочным, на белой рубашке с короткими рукавами и синих джинсах виднелись пятна грязи, а русые волосы были взлохмачены.

– Стоп, – сказал Петр, когда до незнакомца осталось метров пять. – Ты кто такой?

– Э… киры… мыыы… ууыыыааа… – выдавил из себя человек, с трудом шевеля губами, и на физиономии его, самой обычной, ничем не примечательной, отразилось удивление.