Дмитрий Вектор - Свет сквозь трещины

1. Возвращение.

Серое небо нависло низко, словно кто-то нарочно пригнул его к самой земле, чтобы скрыть от чужих глаз всё, что происходило на этой старой дороге. Даниэль медленно вёл машину, чувствуя, как каждое неровное движение руля отдаётся в плечах, будто бы сам автомобиль не хотел приближаться к цели. Влажный туман полз по асфальту, обволакивая колёса, пряча в себе остатки ночной прохлады и запах мокрой листвы. Впереди, за поворотом, показалась кованая ограда – знакомая, но будто бы выросшая за годы разлуки. Он остановился, не спеша глушить двигатель, и несколько секунд просто смотрел на ворота, за которыми начиналась его тревога. Внутри всё сжалось, как перед прыжком в ледяную воду.

Он не был здесь много лет, и теперь каждый камень, каждая ветка казались ему чужими, словно дом за это время научился жить без него, забыл его шаги, его голос, его детские страхи. Даниэль вышел из машины, захлопнул за собой дверцу, и звук разнёсся по пустынной улице, отозвавшись эхом в тумане. Ключи в кармане звякнули, когда он нащупал их, и это простое движение почему-то напомнило ему о детстве – о том, как он прятался за этими воротами, чтобы не слышать ссор взрослых. Тогда казалось, что если крепко закрыть глаза, всё исчезнет. Сейчас исчезнуть хотелось самому. Он подошёл к воротам, провёл ладонью по холодному металлу, чувствуя под пальцами ржавчину и старую краску.

За оградой дом выглядел так, будто всё это время ждал только его. Окна были закрыты ставнями, но сквозь щели пробирался тусклый свет – не электрический, а какой-то свой, внутренний, словно в доме горел невидимый огонь. Даниэль глубоко вдохнул, почувствовал в воздухе сырость, запах прелых листьев и чего-то ещё – едва уловимого, тревожного. Он вставил ключ в замок, повернул его, и ворота с тихим скрипом поддались. Гравий под ногами хрустел, когда он шагал по аллее, усыпанной опавшими листьями. Каждый шаг отзывался глухим эхом, будто дом прислушивался к нему, узнавал. Вдоль дорожки росли старые липы, их ветви тянулись друг к другу, образуя над головой тёмный свод. В детстве он боялся этих деревьев – казалось, что ночью они оживают и шепчутся между собой. Теперь в их молчании было что-то успокаивающее. На крыльце стояла Эмили, в светлом плаще, с ноутбуком под мышкой и термосом в руке. Она заметила его, подняла голову и улыбнулась уголком губ, но взгляд у неё был настороженный, будто она ждала, что из-за его спины вот-вот появится кто-то ещё.

– Ты рано, – сказала она, не двигаясь с места.

– Не хотелось терять ни минуты, – ответил он, стараясь говорить спокойно.

– Здесь всё иначе, чем я представляла.

Даниэль кивнул, не зная, что сказать. Ему самому дом казался незнакомым, хотя он мог бы с закрытыми глазами пройти по всем комнатам.

– Ты не замёрзла?

– Нет, я только что приехала, – она поставила термос на перила, огляделась. – Тут очень тихо.

– Это только пока, – попытался улыбнуться Даниэль.

Они стояли рядом, но между ними будто бы пролегала невидимая стена.

– Думаешь, остальные скоро будут?

– Оливер звонил, сказал, что задержится минут на десять. Томас, скорее всего, уже внутри.

Эмили кивнула, посмотрела на дверь.

– Ты помнишь, где тут свет включается?

– В прихожей, слева от двери, – Даниэль нащупал второй ключ, вставил его в замок, и массивная дверь с трудом поддалась.

Внутри пахло пылью, сыростью и чем-то ещё – как будто в доме давно никто не жил, но кто-то всё равно поддерживал в нём порядок. На полу лежал ковёр, по которому когда-то бегал он сам, а теперь его рисунок едва угадывался под слоем пыли.

– Осторожно, тут скользко, – предупредил он.

Эмили шагнула следом, и дверь за ними захлопнулась, отрезав остатки дневного света.

– Как будто в другой мир попали, – тихо сказала она.

В коридоре было прохладно, на стенах висели старые фотографии в потемневших рамах. Лица на них казались размытыми, словно кто-то нарочно стёр их черты.