Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи

Услышав, как Готор напевает что-то непонятное себе под нос (похоже, на древнеимперском) и уловив знакомое слово batarejka, которая u ljubvi u nashej sela, Ренки встрепенулся и даже забыл вынуть ключ из замка взведенного колесцового пистолета.

– Ты решил написать балладу о наших приключениях? – слегка удивленно спросил он у приятеля, рукой разгоняя все еще висящее в воздухе после последнего выстрела облачко дыма. Перед глазами его замелькали яркие картинки воспоминаний. И первой в памяти возникла солдатская каторга, куда он попал, отомстив за оскорбление, и где познакомился с таинственным Готором, который впоследствии оказался пришельцем из другого мира, причем даже сам Готор не мог объяснить, где этот мир находится.

Потом была череда суровых испытаний, сражений и подвигов, в результате которых друзья обзавелись новыми знакомыми из числа самых могущественных людей королевства Тооредаан. И люди эти были посвящены в тайну уже не каторжника, но благородного оу Готора Готора который, как и Ренки, получил за свои заслуги на воинском поприще поместья и давно забытый титул военного вождя берега. Помимо достатка и солидности все эти благодеяния принесли приятелям множество забот и проблем.

И, конечно, вспомнилась batarejka – часть некоего таинственного устройства, – которую Готор нашел в позабытом храме в далеких западных горах. На этой batarejka такой же пришелец из иного мира, только живший три тысячи лет назад и прославившийся как великий колдун Манаун’дак, что означало «взрослый ребенок», нанес план некой местности, где, возможно, спрятан Амулет – одна из трех Священных Реликвий Старой Империи.

Готор, а также прямой патрон друзей – верховный жрец и по совместительству старший цензор Тайной службы и военный министр королевства Тооредаан Риишлее – считали этот Амулет ключом к вратам в иные миры. И конечно же готовы были отдать все, только бы заполучить его в свои руки.

Увы, но найти вещь, потерянную почти три тысячи лет назад, оказалось совсем непросто, особенно когда тебя постоянно отвлекает множество других обязанностей.

– Никогда не замечал в тебе тяги к сочинению баллад, – не без иронии заметил Ренки. – Ты опять поражаешь меня своими талантами. Мелодия очень приятная, вот только размер какой-то странный – как можно воспевать подвиги столь короткими фразами?

– Да нет, – даже смутился Готор, едва не выронив гранату, в которую вставлял короткий фитиль. – Просто старинная песенка из… с моей родины. Сам не пойму, из каких закутков памяти она мне на язык попала.

– Старая баллада, – кивнул Ренки, вынимая наконец ключ и принимаясь за зарядку второго пистолета. – А о чем? Можешь на нашем?

– Да это вовсе не баллада, – опять почему-то смутился Готор. – Скорее так – песенка о любви… Ну такая, знаешь, несерьезная.

– Тогда, сударь, настоятельно прошу вас избавить меня от сомнительной чести наслаждаться подобной лирикой, – недовольно фыркнула Одивия Ваксай – некогда наследница, а ныне владелица собственного Торгового дома, которая, обладая чересчур независимым нравом, обожала нарушать условности и потому увязалась за Ренки и Готором в эту поездку, в результате чего и вляпалась в неприятности вместе с друзьями.

Сейчас голос ее звучал довольно спокойно и даже холодно, но по тому, как побелели пальцы, сжимающие рукоять пистолета, можно было догадаться, насколько она взволнована.

– Знаю я эти «несерьезные» песенки о любви, что орет мужичье после третьего кувшина вина! – продолжила Одивия.

– Да ничего такого! – искренне возмутился Готор. – Мне ее отец напевал, когда я совсем крохой был, – нормальных колыбельных он не знал. Просто там… Ну вроде бы ирония над тем, как поют и сочиняют любовные песни. Это… – Готор беспомощно развел руками. – У меня не хватит таланта, чтобы сохранить все тонкости при переводе, – наконец нашел он способ выкрутиться. – Да и, в сущности, не так это и важно… Смысла там немного.