Юрий Тихвинский - Сторож

Из записок Николая Устиновича Марченко

Здесь только правда и ничего кроме правды.

Охромел я как раз после третьего развода, видать женская ненависть сыграла свою роль, да так неудачно упал с мотоцикла, что раздробил коленную чашечку – нога после этого стала плохо сгибаться. Помыкался я помыкался…работу, скажу я вам, хромому найти трудно. А бывшие жёны шипят: алименты на детей давай, змей ползучий..Вот так из-за хромоты из человека я превратился в змея! А деньги вынь да положь – дети есть хотят. И когда мне предложили место ночного сторожа на кладбище, я даже не раздумывал.

Городок наш небольшой, можно сказать, достаточно средний; вокруг сопки и хвойные леса, на Мытовой горе есть несколько древних курганов, которым за тысячу лет, ну а кладбище прямо на окраине. Правда окраина эта самая, что ни на есть мерзкая, запустение: кирпичные руины, сараи, лачуги..всё это бывший посёлок, прозванный в народе Нахаловкой. Город с другой стороны стал домами да магазинами прирастать, а сюда только покойников везли. И что интересно, раньше их прямо на кладбище трамвай доставлял, рельсы проложены по кладбищу чуток не до середины, где и заканчивались тупиком. Так среди могил и пролегли, но потом начальство решило (а может местный салтыков-щедрин в газету наябедничал), что непорядок это, трамвай отменили, а на рельсы рукой махнули, вот они и ржавеют до сих пор. И верно, у нас ведь как: сегодня на нём покойников везут, а завтра, глядишь никто не помер, и начальник, измученный вечными жалобами, крикнет: а давай его, рыжего дьявола, на линию выпускай!..А гигиена где?..Моют его после или нет, одному Богу известно. В общем, усопших теперь колёсным транспортом доставляют. На машинах, а если кого из деревни, бывает и на телегах везут.

Зовут меня Николай, мужчина я, можно сказать, поживший. Отвечу тем, кто считает меня старым: я с первого раза ниткой в иголку попадаю. Архалык, маленький степной городок, поезд там всего две минуты стоит – это моя родина. Служил на флоте, однажды сам утопленника из воды вытаскивал, потом пожарником работал, повидал обгорелых и всяких таких..так что кладбищем меня не испугать. Наоборот, думаю..тишина, покой, летом соловьи в черёмухах поют; буду на лавочке сидеть, закаты там, да рассветы встречать, я с детства люблю на облака смотреть. Правда, когда отчим умер, его мёртвого боялся; он как из тюрьмы вернулся первым делом меня до полусмерти избил. Потом уже, войдя во вкус, так и продолжал дальше бить, но как-то без охотки, а так: попался на глаза, ну значит сам виноват. Я как раз тогда в пятый класс перешёл. Но всё это дела давно прошедших лет.

Приступил к работе, неделя, другая, а всё никак втянуться не могу. Городок-то хоть и не очень большой, а кладбище ого-го, люди мрут как мухи. С древних времён сохранилась тут могила некоего попа Филимона, аж 17 века! Так они с с матушкой и лежат под одним камнем. Люди специально поглазеть на неё приходят. Опять же, старинная церковь Стефана и Симеона Богоприимца, при кладбище, точнее кладбище при ней, просто с годами роли поменялись; стоит теперь с выбитыми окнами, давно не служит. Последний батюшка, отец Лавр, шагнул с колокольни в вечность, хотел “аки птица” по воздуху летать. Даже и ямку на земле показывают куда он упал, грузный, видимо, был служитель да, увы, не божий угодник…Но не мне судить.

Давненько оно случилось, старожилы и те плохо помнят, но вот другие говорят никуда он и не падал, а попросту колоколом его придавило. Может и так, только после этого причт разбежался, а церковь в полное запустение пришла: и своды её, алтарь полуразрушенный, ризница – всё паукам да летучим мышам досталось. Расплодилось их жуть. Ну а сам отец Лавр приходил с того света, будто бы видели, как он в облачении ночью лампадки в храме зажигает; поди разбери, может не принимали его там за грехи или ещё что, вот он и взялся за старое. Только однажды огоньки пропали, ну и разговоры эти сошли не нет.