Ден Пивкин - Стихи. Дело врачей. Место сил. Камлан. Жало
© Ден Пивкин, 2019
ISBN 978-5-0050-0992-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дело врачей
Как я стал грибом
Лес укрылся
Тишиной из звуков,
И
Руки машинально обнажили ладони,
Яблочные кони
Взяли пространство над головою в кольцо.
Стали видны,
Наконец,
Атомы кислорода,
Породы деревьев приобрели новые формы
И любовались отражением в моих глазах.
Снова в ладах с собою,
Я улыбнулся.
Проснулись во мне неведомые доселе фантазии.
Европа и Азия
Поменялись местами,
Бурлящими животами
Любовно прижались к подошвам муравьи,
А сказочные соловьи
Впились в ухо сладкой трелью.
Я застыл между сосной и елью
И превратился в гриб.
Ноги корнями уходили под землю
И впитывали влагу.
Из ближайшего оврага
Выбежал енот,
Обнюхал меня,
Взял в рот кусочек красной шляпы,
Потом передумал,
Чихнул,
Обляпал меня слюной,
И пустой походкой скрылся за корягой.
Я снова задышал,
Стал приходить в себя,
Закрякала рядом какая-то птица.
И вдруг,
Почуяв лисицу,
С надрывом заныла сломанная мною ветка,
Пятирублевая монетка,
Оброненная в листве,
Начала материться,
Но была обезоружена глупостью разговаривавших осин.
Грудами разноцветных спин
Зашептали опавшие листья,
Сочные кисти рябины
Где-то вдалеке рассказывали анекдоты
И громко смеялись…
«Что я буду здесь делать?» —
Задал себе тревожный вопрос,
Замялись во мне ответы.
Скрипучие кареты мыслей
Образовали собой незаконченный круг…
Вдруг,
Заволновались волнушки,
А у опушки заворчали белые,
Красноголовики, шурша, прятались в листву…
И тут
Показались сапоги.
«Беги!
Беги к дороге!» —
Пронеслось в голове,
Но поздно.
Волосатый, убогий грибник отрезал мне ноги
И бросил в корзину,
В спину дышали грибы – соседи,
Дрожали от страха,
Так,
На следующий день,
Я оказался
Съеденным
На завтрак.
Я и бандит
Я рисовал смешную картину
И сам с собою тихонько смеялся…
Двери и окна открыты, я не боялся
Воров и убийц, гостей и подавно.
Забавно
Удался мне глаз носорога,
И только я начал писать его ноги,
Как боги
Послали мне странного духа,
С порога прошел он ко мне в мастерскую,
В руках его были топор и бечевка.
Причем,
Он хромал на левую ногу,
Рискуя упасть.
Я увидел тревогу
В глазах его ясных, раскосых немного.
Дорогу себе расчищал сапогами,
На полу было много всякого хлама.
Я понял пришел он убить и ограбить,
Но взгляд привлекла картинная рама.
И вот он бедняга не смог оторваться,
Стоял и молчал,
Опустились ручища.
Я пищей
Духовною был переполнен
И передал его взор носорогу,
А богу
Сказал благодарное слово
За это участие и эту натуру.
Сдуру
Работал еще часов восемь,
Но вовремя вспомнил про горе-бандита,
Налил ему чаю,
Спросил деловито, —
Как он относится к поэзии Гете?
Мы долго общались о любви и искусстве,
Я дал ему много важных напутствий,
Весну
И счастье затронул стихом,
Потом проводил его
И уснул.
Тяжело?
Ты сегодня бледна…
Сколько дней ты не ела
И ночей не спала?
А с его похорон
Прошло две недели,
Ты все еще в черном?
Что ж ты хочешь?
Рыдать мне в жилетку
И выплакать очи?
Я хочу дать совет тебе
И таким же вот дурам,
Курам
На смех твое жуткое горе!
Море слез замени пистолетом,
И при этом
Порежь себе вены…
Но хочу остеречь тебя кроха.
Друг твой умрет два раза,
Так что милая сразу
Решай,
Что тебе важнее.
Дам совет тебе легко!
Гляди, —
Умереть ты всегда успеешь,
Завтра к могиле его приди
И,
собрав голодные слюни,
Плюй на нее,
Пока легче не станет!
А потом улыбайся,
Поверь мне,
Настанет
Тот день,
Когда он,
Обнимая твои голые плечи,
Влюбленными глазами благодарить будет.
И меня не осудит за такие вот речи.
Виноват
Умри, – сказала, —
Вот мое желание,
На колени встала, обняла мои ноги.
В итоге,
Я поддался искушению.
Жжение в груди прошло,
Но странно…
Туманно чувствую, – я жив, похоже,
Нож не придал душе забвенья,
Пение различил на фоне тишины.
Вины ее здесь нету,
Кассету вот
Другую могла поставить,
А то ведь
Умирать под попсу стыдно.
Обидно,
Живой, – ругаться будет,
Осудит
И скажет, что даже,
Надо же,
Зарезать себя не смог.
Ток пробежал по телу,
Любому делу
Конец нужен,
Хуже некуда
Два раза
Заразу – себя убивать.
Я бомба