Сергей Огольцов - Степанакерт-Сага
1
Часть первая
: Провинциальное Лето 98-го
Публичные Изъявления Неиссякаемой Признательности
Кое-что о катаклизмах (типа эпиграфа)
Четвёртый фараон семнадцатой династии Ахулидзалупон Пти-Пси,
владыка Верхнего и Нижнего Египтов – и прочая, и прочая… —
оскользнулся в тумане, напущенном в прельстительных умствованьях ухищрённых магов месопотамских.
Оттого-то, заплутавши запудренными мозгами, уверовал он в основную доктрину их, что всё, во Вселенной сущее, пребывает якобы в непременной (хоть не всегда различимой) взаимопересоплетённости, так что лучше не тыркаться и не соваться в естественный ход развития, дабы не повлечь цепь событий нежданных, а при том же, возможно, ужаснейших…
Жене ж его, царице Нафталинти, было начхать, да хоть с любой высокой пирамиды, на догмы умудрённой умозрительности. И вот, когда любимейший из её котов (бездонная глубь веков имя животины поглотила, но и поныне бродят (особенно по вечерам) легенды о хвосте его – крепчайше преупругом) вдруг занемог, она не стала дожидаться, покуда сдохнет котяра естественным образом…
Уделив ноль внимания печати гневного негодования на царственном лике своего супруга-фараона, она призвала жрецов-врачевателей, каковые единогласно, всем консилиумом предписали промыть коту кишечник, через прямой проход.
И назавтра же спозаранку, Ахулидзалупон Пти-Пси влетел в покои Нафталинти, потрясая воздетым в деснице широким листом папируса, источавшим в разные стороны запах свежей типографской краски, и проорал во всё своё фараоново горло:
– Добилася?! Вот она – коту клизма! А Атлантида-то – тю-тю… Утопла к халдея́м собачьим! Из-за хвостатика твоего! Мать вашу!
. . .
Поделка эта (типа эпиграфа к вроде как бы предисловию) сложилась в 89-м году, после природного катаклизма – Большого Армянского землетрясения, незадолго до катаклизма политического – Карабахской войны.
Впрочем, на дорогах Нагорного Карабаха уже вовсю разворачивалась "каменная война": метание булыг в проезжающие мимо автомашины, автобусы…
Следом пожаловали 4 года войны современной, соответственно текущему уровню цивилизации, не скупившейся на артиллерийские, ракетные, авиационные бомбардировки.
Мир почти не заметил той войны, шума в нём и без неё хватало – трещала по швам и (в очередной раз) напяливала новые формы Российская Империя.
В общем, мировая общественность так до конца и не разобралась: кто же они такие – Карабахцы? Поговаривают, будто это коренное население данного региона.
Не хочу вступать в споры, но и мелочиться не стану, а представлю ещё одно размашистое определение: Карабахцы – корневой народ данной планеты.
Как и любой другой из тех, что выжили…
На травянистом взгорке у въезда в Степанакерт, стоит композиция скульптора Саркиса Багдасаряна: две рукотворные скалы, одна возле другой. Слева – лысая голова бородатого мужика, другая – женская; платком повязана. Народ прозвал это творение "Дедо-Бабо", ну а официально оно именуется "Мы и наши горы".
Однако при переводе с Армянского упущено слово "есть", следовало бы так: "Мы и есть наши горы".
Древние горы. Древний народ. Приходили сюда завоеватели, устанавливали свои владычества. Насаждали вероисповедания. Тысячелетиями сменяли друг друга владыки, империи, веры…
А после всего этого, водитель КРАЗА Гурген, мой сосед по Степанакерту, знакомя со своей родной деревней, показал на склон противоположной горы (их тут тумбами называют) и сказал:
– В каменном веке наша деревня вон там была, а теперь тут живем.
Это звучало не похвальбой, а скорее как информация к сведению. Но какой аристократ с наистариннейшим фамильным деревом укажет родовое гнездо сопоставимой древности?
Здесь корни человечества. Живые корни.
И в этом, пожалуй, разгадка тому, как 180-тысячный народ выстоял против державы с населением в 7 миллионов. Человечество, не разумом, а чем-то ещё, прочувствовало – нельзя вырывать корни, свои же собственные корни…