Любовь Агеева - Стенка на стенку. Казанский феномен подростковых группировок

© Климов О., фотографии, 2024

© Агеева Л., фотографии, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Когда приезжаешь в другие города, на тебя смотрят сочувственно. Еще бы: ты из Казани! Наш город стал символом подростковой преступности. О «казанском феномене» писалось во многих центральных газетах и журналах, в ряде зарубежных изданий. Я уж не говорю о многочисленных публикациях в местной печати, в том числе газете «Вечерняя Казань», где я работаю», – так я начала свою книгу «Казанский феномен: миф и реальность», изданную в Татарском книжном издательстве небольшим по тем временам тиражом – 5 тысяч экземпляров. Книга вышла уже в январе 1992 года.

Подростковые проблемы постоянно были в поле зрения газеты «Вечерняя Казань», где я работала с января 1979 по январь 1991 года. Но в разные годы журналисты изучали их по-разному. В 1979–1981 годах в нашей газете была специальная рубрика «Дай руку, подросток», публикации которой рассказывали о возможностях города для социализации подростков, о том, что этому мешает. В 1986 году в центр общественного внимания попали дворовые компании. Первые материалы под новой рубрикой «Город и подросток» появились, когда даже непосвященные знали о вражде подростковых «контор», как их называли сами подростки. Журналисты, как могли, помогали городу вернуться к нормальной жизни. Но это оказалось очень сложной задачей.

О подростковых проблемах писали во многих газетах и журналах, и не только казанских. «Будет жаль, если этот богатый материал останется в лучшем случае в виде разрозненных газетных вырезок», – писал в журнале «Слово агитатора» Татарского обкома КПСС руководитель пресс-группы политотдела МВД ТАССР, капитан милиции Анвар Маликов («Казанский феномен» в зеркале прессы», № 1, 1989).

Во второй половине 1990 года я получила предложение от Таткнигоиздата объединить под одной обложкой свои материалы о подростках, опубликованные в «Вечерке». Анализ газетных публикаций (и не только моих) в хронологической последовательности оказался не только интересным, но и поучительным. Вскрылись определенные закономерности, стало более понятным то, что ускользало от внимания при выполнении конкретных редакционных заданий. Появилось желание «копнуть» глубже – так появилось несколько материалов, написанных специально для будущей книги, в том числе очерк о банде «Тяп-ляп» и исследование «Группировка крупным планом», в котором личные раздумья и впечатления, дополненные при чтении статей казанских ученых и материалов моих коллег, позволили создать портрет дворовой группировки.

Для того, чтобы включить в книгу статистику преступности несовершеннолетних, пришлось идти

в обком КПСС, к заведующему государственно-правовым отделом Василию Лихачеву. Могущественной цензуры в то время уже не было, ее отменили 12 июня 1990 года. Главлит ликвидировали, а точнее переименовали в Управление по охране государственных тайн в печати, но традиции что-то запрещать никуда не делись. А в статистике о преступности несовершеннолетних ограничения для СМИ были весьма существенные. Статистика в книге появилась, и она много давала для понимания того, что происходило в городе в 1980–1989 годах. Именно этот промежуток времени правомерно иметь ввиду, применяя понятие «казанский феномен».

Время было тогда сложное, и выход книги «Казанский феномен: миф и реальность» заметили, пожалуй, только те, кто имел отношение к событиям, о которых она рассказывала. Тем не менее, специалисты по преступности несовершеннолетних ее оценили, и я попала в список экспертов по этой проблеме. Узнала об этом много позже, когда канал НТВ в новой программе «Следствие вели…» решил рассказать о банде «Тяп-ляп» и съемочная группа приехала в Казань, чтобы взять интервью у тех, кто помнил августовские события 1978 года. Меня пригласили как эксперта.