Никита Полярный - Стеклянные Земли

Я был там, когда они посеяли зерно.

Я был там, когда крысы пришли за своей долей.

Чистый нетронутый холст. Новая незапятнанная кисть. Свежая палитра. Взмах.

В темноте расплылись сотни красок, сливаясь и перемешиваясь между собой. Несколько кратких мгновений – и размытые пейзажи, бесформенные силуэты и нечеткие фигуры начали принимать свою исходную форму. Огромная острая скала, свисающая над бурным штормовым морем. Водопады, бьющие из массивной горы, покрытой молочным туманом. Бесконечная пустыня, погруженная в многовековой молчаливый сон. Глубокий вдох. Густая трава шелестит на ветру, роняя на влажную землю жемчужную росу. Медленный выдох. Высокие пальмовые деревья умиротворенно раскачиваются взад-вперед, отбрасывая свои длинные тени на величественный город, возведенный из белого камня. Крик прибрежных птиц. Шум морских волн. Солено-сладкий аромат. Облака разбежались в стороны и уступили место рассветному солнцу, медленно ползущему из-за горизонта. Яркие лучи озарили просторную площадь, заполненную людьми, и исполинскую башню, на чьей вершине стоял одинокий человек. Его ладони вспыхнули радужным пламенем, окрашивая пространство вокруг в невероятные цвета и оттенки. Тысячи взглядов по цепочке устремились куда-то наверх, к необъятным небесам, а в глазах заблестела надежда. Надежда на то, что вскоре все изменится. Пора просыпаться.

Я резко открыл глаза, пытаясь вспомнить непонятный сон. Перевернулся на другой бок, собирая воедино разбитые образы, обрывочно возникающие в моем сознании. Но моим планам увидеть продолжение не суждено было сбыться – кровать слегка завибрировала, ясно давая понять, что если я не встану, меня будет ждать весьма неприятный сюрприз в виде бодрящего разряда тока. Ладно. В следующий раз.

– Имя.

– Кай Сола́р.

– Возраст.

– Семь тысяч восемьсот шестьдесят пять дней и девять часов.

– Цель.

– Прожить еще один день.

– Цель. Все – мы – связаны.

– Отдать всего себя во благо человечества. Все мы связаны.

– Расстройства нервной системы не выявлены. Единая структура. Целостное восприятие. Далее.

Вакуумная система забора крови запищала, раскрывая отверстие для руки. Небольшой шарик размером с горошину заполнился алой жидкостью, и на экране высветился довольный смайлик. Широкие горизонтальные лучи просканировали с головы до ног и исчезли.

– Основные показатели в норме. Нарушения совокупных систем организма не обнаружены. Желаем вам продуктивной рабочей недели. Все – мы – связаны.

– Все мы… связаны.

Экран погас. Я окатил лицо холодной водой, разминая затекшую шею. Поднял правую руку и сложил подушечки пальцев воедино, резко разъединяя их в стороны. Над ладонью раскрылся интерфейс со сводкой новостей, важными событиями, расписанием дня и… местом сегодняшней работы. Третий блок. Далековато. Опаздываю. Я вышел в общую комнату, застав перед собой типичную каждодневную картину. Мать – Моника Солар, невысокая женщина необычайной красоты и добрых нравов – расчесывала шелковистые черные волосы, периодически поглядывая в экран планшета. Отец Кристофер – статный широкоплечий мужчина с колким чувством юмора – в глубоких думах разглядывал поверхность стола. От матери я унаследовал ярко-синие выразительные глаза, в остальном же, можно сказать, что я был точной копией своего отца – от него я получил четкие черты лица, аккуратный нос, слегка торчащие уши, высокий рост и неплохо развитую мускулатуру. Но даже несмотря на такое удивительное сходство, он постоянно трепал меня по голове, приговаривая, что лучшее во мне все же от матери. Хоть русый цвет волос у нас и совпадал – у него они забавно торчали в разные стороны, отказываясь подчиняться абсолютно любым манипуляциям перед зеркалом.

– Доброе утро всем! Я побежал! – проскандировал я, наспех засовывая вещи в рюкзак.

– А как же завтрак? – растерялась от такой спешки мать, указывая на тарелку с пищевой таблеткой.