Ольга Панова - Старый город

Знаете, вот так бывает, смотришь какой-то фильм или читаешь книгу и все время ждешь чего-то: развития какого-то сюжета или темы, но оно так и не наступает. Вроде бы, автор подходит вплотную, но тут же удаляется, углубляясь в какие-то другие, волнующие его подробности. И вот, все прочитано и просмотрено, а какая-то недосказанность осталась.

В тот момент просто необходим мотив к действию, который подтолкнет моего внутреннего автора на развитие своего собственного сюжета. Таким мотивом для меня стал Рэндл Патрик МакМерфи, проходящий лечение в психиатрической клинике.

Мысли в моей голове всегда рождаются перед сном. Когда я ложусь спать, если, конечно, не "отрубаюсь" за считанные секунды, закрываю глаза и перед глазами начинают происходить различны и весьма фантастические события – так рождается книга. Ночь – время идей, и, если идея стоящая, то сон мог откладываться на несколько часов. Бывает так, что мысль не покидает и на следующий день, тогда эти видения становятся похожи на многосерийный фильм. В это время мне просто необходим какой-то «автозаписыватель фантазий», ведь к утру они становятся не такие яркие, словно тлеющие угольки, оставленные после потушенного ночью костра, и, часто, уже днем они совсем гаснут.

Но в этот раз было все по-другому, идея с продолжением прочно укоренилась в моей голове и ветра времени и событий только раздували костер все сильнее. Хотелось почувствовать себя как в тех фильмах, где герой, уединившись в загородном домике на берегу озера, создает свой шедевр. Но, имея двоих маленьких детей, на такую роскошь можно было и не рассчитывать. Поэтому, писать приходилось за обычным компьютером в перерывах между едой и сменой подгузников. Такой режим работы, конечно, же сказался на настроении произведения – местами это спокойное рассуждение, когда дети спали и я отдыхала, а местами хоррор, навеянный криками, визгами и драками двух дьяволят. Спасибо им за то, что они могут так закалять нервы, и спасибо клавиатуре и текстовому редактору за то, что есть место, где выплеснуть эти нервы.

– Погода сегодня невеселая какая-то.

– Невеселая? Да мрачнее неба я в жизни не видел!

– Бабки судачат, что не к добру это.

– Вздорные старухи вечно что-то придумают!

Подобные разговоры весь день доносились из разных уголков города. Погода сегодня, действительно, была какая-то уж слишком мрачная. На дворе стояла осень. Сентябрь. Кто-то может подумать, что для этого времени года это нормальное явление, но, если бы вы взглянули в этот день на небо, которое было больше похоже на грязную половую тряпку, на голые стволы деревьев, которые еще вчера стояли усыпанные желто-зеленым одеянием, а теперь клонятся вниз, будто стесняясь своей наготы, Вы подумали бы иначе.

На самом деле, это место больше было похоже на деревню, нежели на город, но его жители считали иначе. Наверное, им хотелось чувствовать какую-то значимость и важность той земли, на которой они оказались волею судьбы, ведь у этого «города» даже и названия-то не было. Хотя, если хорошо приглядеться, даже до деревни это место не дотягивало. Находилось оно в стороне от любых поселений, многие даже считали, что здесь давно все заброшено. Но, однако, несмотря на внешнюю заброшенность и бытующие мнения, все равно ходили слухи о том, что там кто-то живет: бродяги, беженцы и даже беглые преступники. Дома этого «города» были построены наспех, казалось, из всего, что только можно было найти в кратчайшие сроки. Деревянные избы, сколоченные из старых досок, бревен и всякого хлама, местами покосившиеся и глядящие на жителей пустыми зеницами разбитых окон; кирпичные полуземлянки в два этажа, замазанные глиной и скрепленные смесью, слабо напоминающей цемент; панельные коробки без окон, будто брошенные кем-то посреди дороги. Что же было внутри этих домов, страшно было и представить, но снаружи это выглядело довольно жутко, неопрятно и, казалось, вот-вот развалится. Кто же строил такие сооружения, а главное кто в них жил?