Тимофей Громов - Среди иллюзий
Предисловие
—Я считаю,—сказала Наталья после долгого молчания,—что после смерти мы станем чем-то большим, чем просто смертными людьми. В воздухе повисла тишина, даже на минуту показалось, что буря прекратилась, но спустя мгновенье свист возобновился. Костя встал и прошёлся по пещере, разминая ноги.
–Да? И чем же?—спросил он.
–Например, ветром,—ответила Наталья спокойным, ровным и беззаботным голосом, будто находилась где-то дома, в привычной обстановке, а не в пещере посреди заснеженной пустыни на краю земли.—Лёгким дуновением, капелькой росы, смятой травой, шеле-стом листьев, чем-то непорочным и чистым. Ведь куда-то мы уходим после смерти…
3
От автора
Здравствуй, мой дорогой читатель. Прежде всего, перед тем как я расскажу тебе эту не выдумано-выдуманную историю, хочу похвастаться перед тобой тем, что эта книга, какая бы она ни была, плохая или хорошая, странная или непонятная,—самая первая и единствен-ная в своём роде. Хвастовство моё заключается в том, что эта книга закончена и вышла в свет, хвастовство моё не корыстно, скорее наоборот: я преисполнен радости, что достиг желаемого. Конечно, по стране, возможно, уже раскиданы сотни экземпляров, но, тем не менее, она такая одна. Она первая и всегда будет ею, эталоном или предметом моей гордости тем, что я всё-таки её написал, как мечтал когда-то. Конечно же, я надеюсь, что она не последняя, но другой первой книги уже точно не будет. Будут последующие книги, но первыми они не станут.
Меня зовут Тимофей, как ты уже понял. Признаюсь, имён у меня много, и все они в той или иной степени часть меня, поэтому не удивляйся, если меня назовут другим именем в твоём присутствии, но это к книге имеет только то отношение, что ты будешь знать на-стоящее имя своего писателя. Мне двадцать восемь лет на момент написания этих строк, сам я родом из небольшого села, где родился и вырос, хотя, если честно, я родился по дороге в роддом, но речь не об этом. Прежде чем я расскажу тебе эту историю, хочу попросить тебя об одной маленькой услуге—чтобы ты, мой дорогой читатель, не обижался, если тебя эта книга как-то сможет обидеть или задеть в той или иной степени, задеть твои чувства. В целом, конечно, этого произойти не должно, но, тем не менее, хочу, чтобы ты помнил об этом, хочу, чтобы ты знал: эта книга написана для того, чтобы быть чем-то большим, чем просто книгой.
Прямо сейчас я в какой-то мере отмечаю завершение моей книги началом её повествования. Отмечаю скромно, в одиночестве, со стаканом виски, разбавленного колой, не в своей квартире, которая никогда не будет моей, без человека, который мне мог бы быть дорог, но о грустном или о реальной жизни писать я не буду.
Вернёмся к делу. О чём эта книга? Ответить на этот вопрос одно-значно сложно, поскольку сама жизнь—штука сложная, а этот бокал с виски и колой, который стоит на столике у кровати, первый, поэтому до утра я тебя держать здесь не буду. Трудно в целом сказать, о чём книга. Наверное, она о том человеке, который когда-то мог жить среди нас, о его второй жизни, некогда забытой, и иной, которую он, быть может, прожил. И вот эта книга—эхо той жизни.
Главного героя зовут Константин. Книга о нём, о его жизни и о том, как трудно жить и осознавать себя частью чего-то неизведанного и непонятного, когда реальность смешалась с иллюзией. Жить жизнью человека, не являясь им и не чувствуя им себя до конца, имея на то причины, наверняка очень сложно и порою невыносимо, когда все вокруг не такие, как ты, или же наоборот—ты не такой, как все. Всю нашу жизнь мы не знаем вообще ничего и проживаем её методом тыка с помощью нашей доброй старушки Фортуны, как самураи в темно-те, нащупываем пол в надежде найти его и не сорваться в пропасть с ужасающими криками падающего. Если очень коротко, то именно так можно описать нашу жизнь в целом.
Поэтому строго меня не суди, ибо я, как и все, не знал, какой написать эту книгу, а написав её, увидел: она получилась такой, ка-кая она есть, и в этом я могу оправдать себя. Хотя считаю слово «оправдание» одним из самых смешных в нашей жизни…