Алексей Кудряшов - Союз Родов. Кочка

Кочка выпростал руки из-под шкур и потянулся. Этой ночью было особенно холодно, но в доме тепло еще держалось, хотя на окне-дымоходе за ночь образовалась пушистая шуба изморози поверх сажи. Мельком оглядев стены, Кочка решил сегодня тоже не чистить их от вездесущей сажи, и сам же себя укорил за это. Он зарастал грязью.

Хоть о саже так никто никогда и не думал, да, собственно, не к ней сейчас относилось озарение по поводу чистоты в доме. Вещи нужно собрать и постирать, самому, наконец, помыться. А то выглядит, как чудище лесное, лохматый и черный от копоти, вчера влетел, отвык от дома, еще и грязный после последнего большака. Борода спуталась и была колючей от лесных приключений. Веточки, иголочки, даже ягодки остались. Хорошо, что птички не устроили в ней гнезд, хотя… тут уже проверять нужно.

Он пришел домой затемно и тут же протопил печь, хорошо, что дрова запас заранее, даже поесть сил не было. Пришлось топить дольше обычного, но всё равно немного не рассчитал и недогоревшие дрова выносил в снег уже еле шевелясь от усталости. Бросил их прямо возле дверей и заполз в жилую часть дома уже ничего не соображая. Дым заполнял большую часть пространства и приходилось ползать по полу, дышать то ведь надо… Ветер затих ещё с заходом солнца, видимо почувствовал холод и старался не шевелиться, дым тоже не горел желанием выходить на улицу. Так и клубился под потолком развлекаясь тем, что формировал бахрому из сажи. Вот и пришлось по дому ползком передвигаться. Ну никак не уходил дым…

**

Одевшись как следует, Кочка вылез из дверей жилого помещения, как всегда, ударившись всем, чем можно удариться о косяки. Дверь была очень маленькой, но такой она и задумывалась. Вот только Кочка подрос значительно больше, чем планировал. Частые нагрузки лесной жизни укрепили его тело, и мышцы бугрились, даже в ранее непредусмотренных местах. Весь узловатый и нескладный, деревенские девушки смотрели на него с интересом, но ближе старались не подходить. Уж больно он был для них дремучий и непонятный. Одним словом – пограничник. В их краях пограничников было только трое. Дед с бабкой, да вот это чудище непонятное – их сынок, но вполне дружелюбное чудище, хоть и молчаливое.

В придомке было холодно, но вода не застыла полностью. Кочка сунул туда кулак и лед разлетелся мелкими брызгами. Ополоснув лицо и руки, Кочка скинул когда-то светлую рубаху и ополоснулся, покряхтывая и приплясывая от холодной воды, пробравшейся куда не положено.

Наконец, водные процедуры были закончены, и он стал собираться в деревню. Нужно сообщить родичам, что он пришел живой из лесу. Заодно вещи отдать мамке на постирку. Она очень обижалась, что он теперь живет самостоятельно и никак не нуждается в её заботе. Лишь отец ухмылялся на все эти бабские глупости. – «Мужик должен быть самостоятельным, иначе он и не мужик вовсе, а баба с причиндалами…». Хотя, к пограничникам это не относилось вовсе, у них даже дети были самостоятельными. Без этого в приграничье не выжить.

Кочка любил уединиться перед походом, или по настроению, но остальное время проводил в деревне у родителей, так что обижаться на него не стоило. Большую часть «цивилизованной» жизни он проводил у них. Потому, даже баню себе не делал. Хлопотно это, баня на одну задницу.

***

Немного отряхнув бороду и одев на себя куртку, вместо обычной шкуры зимнего заволока, Кочка подпоясался и нашел глазами снегоступы. Вчера он их бросил в придомке даже не отряхнув как следует. Снег от них подтаял, но расползаться не спешил. Из-под дверей несло холодом и не стоило торопиться таять, снег пока не решил что делать дальше и завис в середине процесса, задумавшись. Если хозяин опять уйдет на несколько суток, то таять дальше не стоило, а вот, если он решил немного пожить в своей пятистенке, то имеет смысл растаять и расползтись мокрой лужей, как можно крепче ухватившись за летнюю шкуру на входе.