Константин Багаев - Сончас

Город под властью луны,

Голос над пропастью времени.

Мы вышли из тьмы,

И стали земным бременем.

Бременем солнца, птиц и растений,

Поющих песни о счастии,

Разрывающих наши тени

На мелкие глупые части.

Мы не знаем, как нам спастись,

Волной нас уносит в море.

Очень скоро нас можно найти

На Гибралтаре и в Лабрадоре.

Светлее сделают ночи

Белые бабочки Сочи.

Взгляд холодный и беспристрастный

Обожжет мне касаясь лицо.

Луч солнечный изгибаясь,

Замкнет на запястьях кольцо.

В твою честь я назвал бы улицу,

По которой в школу ходил.

Ты научила меня слишком многому,

Что бы тебя я так просто забыл.

В твоих движениях – внезапность молнии,

В глазах – простор океана.

Лишь по нелепой иронии

Наша встреча закончилась рано.

Это странно, но я запомнил,

То, чего никогда не знал:

Шел дождь и звонил колокол,

Как будто церковь, а не вокзал.

В этот день будет идти снег.

Я хочу, чтобы мир был белым,

Когда ты расскажешь мне,

Как стать свободным и смелым.

И в каждой снежинке – судьба

В высоте замерзающих слез.

Где-то свыше идет война,

Где-то ангелы плачут всерьез.

Сквозь забинтованный снегом мир

Раны в земле проступят.

Слишком рано уходим мы,

А следы наши ветры купят.

В этот день будет идти снег,

В этот день будем идти мы.

Падать на мир с высоты

Слезами ангелов на Земле.

Познание – трудная специальность.

Сознание – острейший в мире нож.

Но что есть истина? – Признание?

Или спиной повернувшаяся ложь?

Смерть – череда роковых ошибок,

Каждую из которых можно было избежать.

Мир крайне неустойчивый и зыбок,

Нам никогда его в объятьях не стяжать.

Душа хватает совершенство,

Как рыба вырвана из недр морских.

Она увидит лик Вселенной,

Но очень короток ее прозренья миг.

Так мир устроен – тот, кто дышит,

Дыханье Бога в своем сердце слышит.

Моя страна – весь мир.

Над небом

Пусть разовьется

Мой много-много звездный флаг.

Любой, кто воспрепятствует мне в этом – враг.

Пусть ночь нальет

В бокал небес

Свой много-много-звездочный коньяк.

Я выпью лишь глоток,

Поток сознанья унесет

И будет биться в потолок,

Как полуночный мотылек.

И опустеет лишь к утру

Мой много-много-звездочный отель,

В котором каждая звезда – душа,

А каждая душа – страна,

Моя страна…

Падают, падают листья,

Вместе с листьями падаем мы.

В бесконечно-бессмысленной жизни,

Вне мира и вне войны,

Вне политики, вне конфессий,

Беспорядочно суетясь,

От ветвей отрывая стебель,

Устремляемся с неба в грязь.

Уже пожелтевшие листья

Предупреждают – завтра зима.

Белый цвет – цвет истины,

Но ничего не скажет она нема.

Помолчим и мы, пролетая

Упоительный интервал.

Осенний листик – вот наш штурвал,

А где посадка – не знаем.

В сомненьях в Господа и в вере,

В часы затмения небес

Я слушать море приходил на берег,

И сам не понимал, в чем интерес

Смотреть на бунт бессмысленных мгновений,

Прозрачных капель слитых в океан,

Сухих ветров прикосновений

И горизонта вечности обман.

Настанет время – я уеду,

И не услышу море больше никогда.

Лишь там я с Господом имел беседу,

И он мне рассказал как будет всё. Ещё тогда.

Братья мои, у меня нет больше братьев,

Сестры мои, у меня больше нет сестер.

Танцует в вечернем платье

Уничтожающий время костер.

В его следах – отпечатки памяти,

Фотографии странных лиц.

Извивается языками пламени

Некоронованный солнечный принц.

Есть много вещей в мире этом,

О которых не надо знать призракам,

Сверкающих ярким светом,

Ускользающих косвенным признаком.

Вероятно, не в этой жизни,

В одном из невозможных миров

Воет собака бешеная

На Луну. – Этот танец не нов.

Ты спросишь, кто я такой?

Что ответить тебе, – не знаю.

Еще вчера я был белой рекой,

А сегодня – уже умираю.

Если хочешь, я задушу твою смерть,

И ты не умрешь никогда.

Конечно, если сможешь терпеть

Муки вечного бытия.

Постиндустриальный пейзаж —

Прелюдия наших странствий.

Красивый мир, но не наш,

Бесцветный и беспристрастный.

Прохладный, как наши сердца,