Андрей «АрыкЪ» Андреев - Собирай и властвуй

[1]

Метки вспыхивали, расходились по внутренней поверхности обзорного купола концентрическими кругами, Аваллах наблюдал. Один раз в декаду ему разрешалось посетить верхний город, город людей. Иногда поднимался днём, иногда ночью, но больше любил всё же день. Обзорные купола, объединённые в сеть, располагались по всему городу, в наиболее оживлённых местах. Тот, в котором Аваллах находился сейчас, занимал центральную часть южной торговой площади, людское море охватывало его со всех сторон. Увидеть Аваллаха не могли, разрушить купол тоже: внешний слой был зеркальным, а от повреждений надежно защищало силовое поле. Лучи полуденного Игнифера, отражаясь от гладкой поверхности, играли на лицах людей: кто-то отворачивался, кто-то щурился, прикрывая глаза рукой, были даже такие, что улыбались Игниферу в ответ. Сам Аваллах органов чувств, подобных людским, не имел, мир большей частью воспринимал через астральные нити. Плотью его была лава Огненных гор, заключённая в кокон магнитного поля, на внешней поверхности лавы бурлил и клокотал родничок – самоё жизнь.

Особенно яркая метка указывает воровку, что одним ловким движением расщёлкнула и стянула с запястья заговорённый браслет. Хозяин браслета, пузатый и невысокий, хватает за руку, но девушка высвобождается, отскакивает, исчезает в толпе. Аваллах тянется к ней астральными нитями – коснулся, обвил. Задор воровки обжигает, из серых нити в долю мгновения становятся ярко-жёлтыми; другой пучок Аваллах направляет в сторону вопящего толстяка, гнев и отчаяние которого пылают багровым, с переходом в чёрное; третьим дотягивается до городских стражников, ауры которых переливаются бирюзовым и голубым.

Шесть узлов связывают астральное тело Аваллаха с остальными, в том числе и физическим. Энергия похищенных эмоций перетекает в энергию магнитного кокона, дарит чувство полноты и силы, но дальше определенной черты, тем не менее, заходить нельзя. Контрольные системы следят, отмечают. Ведь переизбыток энергии может привести к сбою в процессе сращения с людской душой, когда тому придёт время, и тогда Аваллах умрёт. А такая смерть – смерть навсегда. Успех симбиоза во многом зависит от состояния магнитного кокона, потому-то и приходится подчиняться строгому распорядку.

В нижний город Аваллах вернулся, когда торговая площадь опустела, по периметру зажглись фонари. Долгий спуск по круглой в сечении шахте, какое-то неприятное чувство, скребущее изнутри. Будто, пока обкрадывал он, обокрали его самого, и потери значительно больше, чем прибыль.

Внизу ждали големы – тоже из лавы, тоже в коконах магнитного поля, но без той судорожно бьющейся капли, что отличает живое от неживого. Подкатили скользящий шар (основное средство передвижения как по нижнему городу, так и по верхнему), загрузили Аваллаха внутрь, и, как только тот устроился, запустили по руслу. Шар скользил, гнетущее чувство не отпускало Аваллаха – обернулось вокруг ещё одним коконом, давило, душило. В пору орать тем толстяком, разливая вокруг чёрное и багровое. Хотя толстяку было проще: он-то знал, что похищено, кто похитил.

Путь оканчивается у сферы контроля (размерами та могла бы поспорить с парой обзорных куполов, если составить их днищами). У основания сферы – ряды пультов, место за главным занял сам Ансей, опекун Аваллаха. Лавовое тело его имеет вид человеческой фигуры: округлая голова без лица, колонноподобные руки и ноги, огромный торс, охваченный не одним магнитным коконом, а двумя. Аваллах только в начале пути, Ансей же движется к его завершению: достиг последней ступени развития, и теперь так называемый двуликий. Повезёт ли и Аваллаху стать в своё время таким же?

Выбраться из скользящего шара снова помогают големы, на этот раз механические. Аваллах чувствует, что боится сферы, очень боится. Что, если лишился чего-то важного, неотъемлемой частицы своего естества, и в симбиозе будет отказано? «Нет, невозможно, – думает он, – но больше с моей стороны никаких вольностей! И визиты наверх прекращу тоже…»