Евгений Евзельман - Смех сквозь грёзы
© Евгений Евзельман, 2019
ISBN 978-5-0050-1708-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Самодиагноз
Результаты вскрытия
Моему приятелю-хирургу, специализирующемуся на поиске Начала в каждом необычном человеке, включая поэтов.
Я делал вскрытие клиенту одному.
Процесс не из приятных, если честно.
Но что поделать, очень интересно
Знать, где живет душа. И почему.
Порылся для начала в голове,
Пренебрегая поиском снаружи.
Но ничего, увы, не обнаружил,
За исключением мысли о «лавэ».
Раскрыл грудную клетку, как трюмо,
И мне явились «горы антрацита».
Здесь сотня лошадей была убита,
И никотином выжжено клеймо.
Напрасно к сердцу пробивал тоннель:
Изношенный движок без капремонта.
Но не душа, а лозунг «Все для фронта»
Определил стремлений высших цель.
По магистралям одряхлевших вен
Спустился в «царство» печени уставшей.
Конечно ей, от водки пострадавшей,
Не до души. Гораздо ближе тлен.
Постигла та же участь пищевод.
Аппендиксу вообще не подфартило.
Его коварно вырезал «лепила»,
И сбросил в скользкий мусоропровод.
В прямой кишке раскопки проводить
Бессмысленно и, так сказать, тоскливо.
А в почках, прокачавших море пива,
Под камнепад случилось угодить.
Я в тот момент задумался, а вдруг
В пословицах скрываются ответы.
И у души, согласно всем приметам,
«Дом» в пятках. Как пример, испуг.
Но нет там, кроме трещин, ничего.
Логично. Ну а что искать в пустыне?
Днём – знойный ад, а ночью – «синий иней».
Здесь для души тоскливее всего.
Признаюсь, результат меня бесил.
Эксперимент постигла неудача.
Найти души пристанище – задача
Не для людей, а лишь для Высших сил.
Плата за беспечность
Определённо, это неспроста.
Опять гроза и зонтик где-то дома.
И улица портовая пуста.
Мерцают только фонарей фантомы.
Промокли и одежда, и душа.
И томик Фета в боковом кармане.
Как будто кто-то вывернул ушат…
А что? Чем эта улица не баня?
Чуть холоднее. Ну и что с того?
Зато свободных лавок сколько хочешь.
Бесплатные услуги Самого!
Открыто здесь и днём, и даже ночью.
Досадно, я «шампунь» не захватил.
Намылил бы сейчас пальто и шляпу
Романчиками Даниэлы Стил.
Но, ё моё, Ванкувер не Анапа!
Небесных «труб» вместимость велика.
Похоже, что гроза продлится вечность.
Простуды, знать, не избежать никак.
Очередная плата за беспечность.
Я часто попадаю в те места,
Где дождь всенепременно хороводит.
Определённо, это неспроста.
Моя душа – «кузИна» непогоде.
Велик соблазн, воистину велик!
По рельсам, нарисованным судьбой,
Несётся оголтело поезд жизни.
Несётся от рождения до тризны.
И вечная борьба с самим собой…
Велик соблазн поиграть чуток —
Сорвать «стоп-кран» и время ошарашить!
Кому там стрелочник
флажком зеленым машет?
Я не поеду, я пешком, браток.
Куда спешить? Бесценен каждый миг.
Испей любовь, но мелкими глотками.
И двигайся по жизни не рывками.
И не срывайся ни за что на крик.
Я знаю, что все это ерунда,
Советовать – не применять на деле.
Но поезд жизни мчится на пределе!
Так как насчёт «стоп-крана», господа?
Словами этого, увы, не передать
Решил я снова к морю обратиться,
Раз уж не в силах совладать с тоской.
Какое там! На что погода злится?
Сверкает молнией Нептуна колесница,
А тучи скрыли горизонт морской.
Как это чайки не боятся грома?
Наоборот, кричат ему в ответ
На весь простор,
на целый мир огромный.
Им не сидится в уголке укромном.
Они всю ночь готовы ждать рассвет.
Стою, как лох, в кампании бакланов.
Читаю в их глазах: «Ты кто такой?
Последний воин племени болванов?
Нет, со спины похож на молдавана,
И на еврея, ждущего покой.
Есть что-то от безумного поэта,
Двухдневная щетина алкаша.
Вот не хватает только пистолета,
И чтоб в зубах дымилась сигарета.
А-ля ковбой из голливудских США».
Да и баклан не выглядит жар-птицей.
Облезлый, мокрый. Истинный баклан.
С таким-то клювом впору удавиться.
Ну, или рыбой тухлой отравиться,
Чтобы укрыться от душевных ран.
Любезно обменявшись с птицей взглядом,
Я снова стал за морем наблюдать.
Оно хранило истинную стать.
Словами этого, увы, не передать,