Артемий К. - Следы с того света

Сладостный аромат пончиков разносился по улочке. Лёгкий утренний ветерок преподнёс его первым путникам зародившегося дня, рисуя в голове притягательный образ обжаренных колечек в сахарной пудре. Искушению было просто невозможно не поддаться, и мэссѐр Бѐркли, разумеется, поддался. Впрочем, не будь здесь чарующего аромата, детектив всё равно бы зашёл в пекарню, как делал каждое утро на протяжении последних десяти лет.

Торопливой походкой идя по брусчатке, Беркли всматривался вдаль. Около заветной двери пекарни не виднелось очереди – добрый знак. Значится, первая, самая свежая порция лакомства достанется именно ему.

Подойдя к прозрачной дверце, детектив бережно распахнул её и зашёл в заведение. Внутри стоял ещё более сладостный аромат. Свежевыпеченный хлеб, румяные утренние булочки, вкуснейшие пирожные, сытные пирожки и, конечно же, заветные пончики.

– Мэссер Беркли, доброе утро! – поздоровался пришедший из кухни на звук колокольчика хозяин.

– Мэссер Гуаданьѝно, рад вас видеть! – ответил детектив, приподняв рукой серую шляпу и расплывшись в улыбке.

Улыбка Беркли могла бы в пух и прах разгромить любых конкурентов на каком-нибудь конкурсе очаровательных улыбок. Некоторые бы сказали, что такой очаровательной улыбке он обязан своим обаятельным, немного пухлым щекам, мягким скулам и аккуратным белым зубам, однако дело было совсем не в них. Главным украшением, как улыбки, так и всего лица мэссера Беркли, являлись глаза. Яркие, совсем не потускневшие с возрастом голубые глаза, вызывающие непроизвольные ассоциации с дружелюбным домашним котом.

Ассоциацию поддерживала и фигура детектива. Он отнюдь не был толст, но всё же полноват. Виновниками сего обстоятельства приходились те самые пончики, к которым он пристрастился почти сразу же, как только они с супругой переехали в новую страну.

Конечно, мадо̀нна Беркли периодически ворчала на мужа, доказывая, что в употреблении лакомства стоило бы знать меру или вовсе от него отказаться. Однако делала она это исключительно для формы, чтобы казаться более серьёзной и современной замужней женщиной среди своих подруг. Беркли в свою очередь всегда смиренно и почтительно кивал, будто благодаря за заботу, а затем издавал глубокомысленный хмык, показывая таким образом, что непременно примет обеспокоенность супруги к сведению. А спустя день вновь совершал привычный визит в пекарню. Данное мероприятие приносило ему столь несказанное душевное удовольствие, что он совершенно не мог от него отказаться, а мадонна Беркли, видя приподнятое настроение мужа, сочетающееся с остатками сахарной пудры под усами, прощала его и радовалась, что супруг нашёл отдушину, отвлекающую его от тягот работы.

– Сегодня как обычно? – выдернул Беркли из раздумий мэссер Гуаданьино.

– Да, будьте любезны, две штучки, пожалуйста. Луѝза приболела? – поинтересовался детектив, обводя помещение взглядом в поисках помощницы владельца.

– Увы, да. Простыла, когда навещала мать. Обещалась выйти на работу на следующей неделе. Мне теперь предстоит научиться самому управляться с кассой.

– Уверен, если вы можете создавать столь невероятные шедевры из теста, то и с сим хитроумным аппаратом управитесь в два счёта. – Наградив пекаря ещё одной обворожительной улыбкой, Беркли принял пакет с пончиками и благодарственно кивнул. – Благодарю!

Наспех вытерев губы салфеткой, мэссер Беркли выкинул пакет из-под пончиков в урну и зашёл в полицейское управление. Раскланявшись с дежурным и поприветствовав спешащих на службу патрульных, детектив поднялся на третий этаж. По обыкновению утреннего часа здесь царило спокойствие. Несколько прибывших раньше детективов болтали о повседневных делах, допивая кофе, секретарь сидела за своим столом, раскладывая бумаги по стопкам, а консультант-чародей со скучающим видом листал цветастую брошюру.

Бежевые стены с небольшими деревянными вставками и зеленоватого цвета столы поддерживали атмосферу спокойствия.