← К описанию

Геннадий Мурзин - Сквозь призму права. Судебные очерки, статьи, эссе

Фотограф Геннадий Мурзин

Фотограф Радис Сибагатуллин

Фотограф Владислав Панов

Фотограф Николай Винколь

Редактор Геннадий Мурзин

Корректор Геннадий Мурзин

ISBN 978-5-4485-4737-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Геннадий Иванович Мурзин, известный в России публицист и литератор. Он – автор двадцати книг. Его перу принадлежит более тысячи романов, повестей, рассказов, очерков, статей, корреспонденций, новелл, зарисовок и эссе. Несмотря на солидные лета, с творческого пути не сходит.

В журналистике, которой автор посвятил без малого шестьдесят лет (первая сатирическая заметка была опубликована в небольшой уральской газете весной 1959 года), значительное место отведено проблемам права и правосознания. Во все времена – как советские, так и постсоветские – Геннадий Мурзин много внимания уделял принципу справедливости, её торжеству, поэтому в его текстах всегда противостояли антиподы: лжи и обману – правда, беззаконию – законность, бесправию – право, субъективности – объективность, бесчестию – честность, безнравственности – нравственность.

На этом довольно-таки скользком пути встречались и весьма часто неудачи. Следовали глубокие разочарования, но, спустя какое-то время, автор вновь лез в драку со злом, брался за перо и писал очередную статью, обличая пороки, поднимая на щит униженных и оскорбленных. Из этих драк чаще всего выходил победителем, однако не без серьезных нравственных травм, а иногда и не без увечий.

Особенно острой реакция была на несправедливость, которой было ничуть не меньше в советскую пору, чем сейчас. Странно, но это факт. Во времена диктатуры компартии, а всякая диктатура непременно порождает чудовищного диктатора, демократия существовала в обязательном порядке в тесной связке с прилагательным «социалистическая»1, как, впрочем, и законность2.

Советские философы утверждали: справедливость – категория морально-правового и социально-политического сознания, понятие о должном… Например, между преступлением и наказанием: чем чудовищнее преступление, тем строже и неотвратимее должно следовать возмездие.

Так ли было на самом деле? Нет, не так. Практически, вне законности находилась партийно-советская номенклатура. Правда, иногда и представителям ее доставалось. Если диктатор тыкал заскорузлым пальцем в чью-либо сторону, даже в сторону своего ближайшего соратника и говорил с акцентом «взять», то жертву, привыкшую считать себя непогрешимым, брали и за несколько дней стряпали приговор, а дальше – либо Колыма, либо, что еще хуже, десять лет без права переписки.

Все это, то есть социалистическая законность, подавалось на стол под вкусным соусом: право – есть возведенная в закон воля советского народа. Получалось, что по воле народа половина его сидела в лагерях, а другая половина смиренно ждала, когда и ее упекут туда же.

Коммунистическая власть рухнула, а вместе с нею и ушло в историю советское государство. Но мало что изменилось в подходах к оценке справедливости и законности. По-прежнему у сильного всегда бессильный виноват. Например, деятельница Минобороны РФ Василькова, запустившая жадные лапы в казну и вытащившая оттуда несколько миллиардов, на воле, ибо условно осужденная, а другая женщина, укравшая фартук стоимостью в несколько десятков рублей, загремела под фанфары. Или, допустим, любимая дочурка высокопоставленного чиновника, сев за руль в нетрезвом состоянии, убивает ребенка и отделывается легким испугом, а другой простенький мужичок, а потому бесправный, которого хозяин заставляет работать без сна и отдыха, совершает дорожно-транспортное происшествие и его награждают несколькими годами колонии. Где тут справедливость? Даже и не пахнет. Избирательное право – это не что иное, как бесправие, произвол, царящий под сенью законности.

Следующая страница