Эстер Рейн - Шепот вереска

Тонкий лед под ногами был усеян перьевым узором, то тут, то там росли маленькие кустики с красными ягодами. Эрика1 ступала босиком, но абсолютно не чувствовала холода, старомодная ночная сорочка, щекотала щиколотки кружевом, девушка шагала вперед, лед постепенно превращался в воду, красные кустики – в кровавые пятна. Когда подол сорочки намок и стал бледно розовым, из тумана выступил силуэт всадника на олене с роскошными ветвистыми рогами.

– Беги, – произнес мужчина.

Эрика снова проснулась на этом моменте, в третий раз. В спальне было холодно, несмотря на оставленную с вечера под матрасом грелку и натопленный камин. Холод каменного пола чувствовался даже сквозь шерстяные носки и разложенное сено, когда девушка встала, чтобы умыться ледяной водой из кувшина, желая избавиться от гнетущего остатка сна.

Замок Энчантедвуд предлагал своим гостям с головой окунуться в эпоху рыцарей. Туристы от него были просто в восторге, но Эрика считала себя лучше них, вездесущие американцы, которые даже в этом удаленном уголке Англии умудрялись как-то раздобыть кока-колу и везде носили ее с собой в термокружках набитых льдом (в такой-то холод!), вызывали у нее кривую усмешку. Эрика Коилл гордо называла себя писателем. Правда, пока из написанного ею были только статьи в студенческой газете и пару блогов в интернете, которые она вела время от времени, но никогда не поздно начать писать свой роман. Девушка даже в мыслях не замахивалась на что-то вроде «Саги о Форсайтах»2, однако, уже представляла себе, как отправляет в издательство свой шедевр, объемом не менее 350-400 авторских листов3, и как ей приходит восторженный отзыв. Это должно было быть что-то увлекательное, с ноткой мистики, окутывающее и дурманящее, словно глинтвейн. Да-да, именно так! Думала Эрика, сюжет – это теплое вино, имбирь – это задиристый персонаж мужского пола, от которого бросает в жар, корица – это находчивая и обаятельная героиня, гвоздика – будоражащий привкус мистики, бадьян привкус безысходности, кардамон это захватывающие события, мускатный орех – уютная эпоха замков и осенних лесов, щепотка сахара – флирт, сладкий апельсин – это счастливый конец. Рецепт бестселлера готов! Если бы еще так просто было его написать, мысленно вздохнула Эрика, спускаясь в столовую. И, кстати, вопреки ожиданиям иностранных туристов, на завтрак была не «овсянка, сэр», а, так называемый, полный английский завтрак, включающий в себя: яйца, бекон, сосиски, тосты с маслом, запечённые бобы, чай и черный пудинг, который Эрика терпеть не могла и дома всегда отдавала этот ломоть кровавой колбасы с овсяной крупой своему отцу. А так, плотный и согревающий на весь день завтрак ей нравился, и она с восторгом встречала его по субботам, когда мама готовила его дома. Женевьева была француженкой, и подобная трапеза вызывала у нее ужас, но ради дочери, сына и мужа шотландца, она мужественно терпела это безобразие раз в неделю.

Эрика улыбнулась, вспомнив о лете, проведенном с матерью на юге Франции, брат не поехал, он только закончил старшую школу и хотел оторваться летом с друзьями. Женевьева и Эрика гостили у бабушки с дедушкой, и кроме них, дом оживляла постоянная череда сменяющихся родственников и друзей семьи. Веселые застолья до глубокой ночи, запах лаванды, споры о кулинарии – истинной страсти любого француза, теплом отзывались у нее в сердце. Особенно уютно ей было, когда приехал отец. Мартэн недолюбливал «лягушачий край» и «кваканье за столом», ведь он так и не выучил французский, и все беседы для него были абсолютно непонятны, а южный климат слишком жарким и изматывающим. Но Эрике нравилось сидеть рядом с отцом и тихонечко переводить разговоры, добавляя смешные комментарии от себя, нравилось видеть его таким сильным и уверенным в себе, несмотря ни на что, но больше всего, ей нравилась замечать взгляды, которые бросали друг на друга ее родители. Было очевидно, что их страсть не угасла за долгие годы.