Владислав Шатров - Шепот света
Глава 1 – Синяя и слоящаяся
Она проснулась от того, что с её руки упал кусочек кожи.
Не кровь, не боль – просто тонкий, полупрозрачный слой, как лепесток, отделился и замер на земле. Лазурь подняла его, разглядывая на свет. Он был синим, как и всё её тело – нежно-голубым у кончиков пальцев, гуще у запястий, почти чернильным в складках локтей.
«Почему я не чувствую, когда это происходит?»
Вопрос повис в воздухе, никем не услышанный.
Мир вокруг неё тоже был синим – но другим. Не живым, как её кожа, а холодным, глубоким, будто вырезанным изо льда, который никогда не тает. Деревья (если это были деревья) тянулись вверх острыми сколотыми ветвями, и когда ветер касался их, они осыпались хлопьями, как старая краска. Земля под ногами шевелилась – не песок, не почва, а что-то среднее: крошащееся, неустойчивое.
«Если я здесь единственная, кто замечает, что всё распадается – значит ли это, что я тоже…»
Она не договорила, даже мысленно.
Лазурь знала три вещи наверняка:
Её имя – потому что его шептало Море, когда оно приходило.
Что она не должна прикасаться к жёлтому – потому что однажды это закончилось болью.
Что где-то есть другие – потому что иногда ей казалось, будто кто-то зовёт её из-за обломков скал.
Но сегодня не было ни Моря, ни чужих голосов – только она и вечный шелест осыпающегося мира.
Она подошла к тому, что когда-то могло быть рекой. Теперь это была трещина в земле, заполненная чем-то вязким, тёмным. Лазурь наклонилась, и её отражение дрогнуло, расплылось, будто не желая показывать её лицо.
«Кто я, если даже вода меня не помнит?»
Она провела пальцем по поверхности – и в тот же миг отражение исчезло, а жидкость загустела, превратившись в груду синих чешуек.
К вечеру пришло Море.
Оно не было водой – по крайней мере, не совсем. Оно появлялось без предупреждения: сначала запах – соль и что-то металлическое, потом звук, похожий на дыхание, а затем оно вырастало из ничего, заполняя горизонт.
Сегодня оно пришло тихо.
– Ты снова теряешь себя, – сказало Море. Его голос был похож на шум прибоя, если бы прибой умел смеяться.
Лазурь не ответила. Она сидела, обхватив колени, и смотрела, как с её предплечья медленно сползает ещё один синий слой.
– Ты не спрашиваешь, почему это происходит?
– А ты знаешь ответ?
Море замолчало. Оно редко говорило что-то прямо – только намёки, только вопросы.
– Завтра будут Сора, – произнесло оно наконец.
Лазурь вздрогнула.
– Я не хочу их видеть.
– Но они придут. И ты знаешь, что должна сделать.
Она сжала кулаки. Под ногтями заструился синий песок.
«Почему я должна убивать, чтобы существовать?»
Море уже отступало, оставляя после себя лишь влажный след и горький вкус на губах.
Ночью ей приснилось, будто она разбирает стену из синего камня. Каждый кирпич – это часть её, и чем больше она вытаскивает, тем ближе слышит чей-то голос по ту сторону.
– Кто там? – крикнула она во сне.
В ответ – тихий шепот, похожий на её собственный.
А потом – жёлтый свет.
Она проснулась с одним вопросом, который сжигал её изнутри:
«Что хуже – убивать или исчезнуть?»
На рассвете она знала – сегодня она встретит Сора.
И сегодня она убьёт.
Глава 2 – Желтые тени
Она почувствовала их ещё до того, как увидела.
Тепло.
В этом мире не было тепла – только холодная синева, только шелест осыпающихся краёв. Но теперь воздух дрожал, будто сквозь него пробивалось солнце, которого здесь никогда не было. Лазурь подняла голову и впервые за долгое время испугалась.
«Они не должны быть такими… живыми.»
Тени двигались между обломками скал – плавные, как дым, но плотные, словно плоть. Сора. Их тела переливались от бледного медового до густого, почти оранжевого, и с каждым шагом за ними тянулся лёгкий золотистый след, как от рассыпающейся пыльцы.
Один из них остановился, повернулся к ней.
У него не было лица.
Но она знала – он смотрит.
Лазурь замерла. Правило было простым: не прикасаться к жёлтому.
Но правила не говорили, что будет, если жёлтое прикоснётся к тебе.