Зеев Дровален - Шатун. Дитя без глазу
Часть первая. Шатун
«Кто бы мог подумать, что люди будут впадать в зимнюю спячку как медведи? Мы считали, что нашли долгожданную вакцину от смертельного вируса, но на деле получили нечто совсем иное. Конечно, всеобщая вакцинация под эгидой ООН спасла население Земли от вымирания, но в итоге мы столкнулись с другой проблемой. И эта проблема не мирно спящие в своих домах граждане, а те маргинальные элементы, что во время эпидемии не вакцинировались, но выжили!
Теперь они бродят по обезлюдевшим зимним городам, представляя собой опасность, как для «спящих», так и для самих себя. Мы называем их «шатуны»!»
(Из доклада шведского представителя в Совете Безопасности ООН)
«Николай, Николай, сиди дома, не гуляй!»
(народная песня)
Глава 1
Ледяная пустыня казалась бесконечной. Белые торосы тянулись до самого горизонта и там сливались с таким же белым и бесконечным небом. Местами между торосами можно было различить тёмные зигзаги трещин, уходящих в бесконечную глубину тысячелетнего льда. Бесконечность здесь ощущалась во всем, и в пространстве, и во времени. Как будто находишься в нулевой точке многомерной системы координат.
Левую щеку стало пощипывать от мороза. Николай поднял руку и потёр онемевшее место варежкой.
Где он? Место казалось незнакомым. Хотя некоторые детали Николай где-то уже видел. Но не здесь и не так. Словно перемешанные между собой кусочки пазла, рассыпавшегося по столу.
Например, эти ледяные колонны! Вернее, два остроконечных изогнутых тороса.
Их он точно где-то видел. Напоминают края Луны, если бы та вдруг разрушилась посредине.
Да, действительно, очень похожи на два полумесяца. Стареющий и Растущий.
Послышалось едва заметное потрескивание. Словно оседал под собственной тяжестью лед.
Мороз усилился. Николай почувствовал, что теперь немеют не только щеки, но и кончик носа. Пришлось потереть варежкой и его.
Потрескивание стало громче. Верхние концы полумесяцев вдруг побелели и заискрились, словно прозрачный лёд покрылся сверху инеем.
Иней разрастался, утолщался и постепенно покрывал всю поверхность ровным искрящимся слоем.
Стало ещё холодней. Наросты стремительно увеличивались округлялись и вскоре заполнили собой все пустующее пространство между полумесяцами. Теперь это был единый ледяной шар.
Потрескивание прекратилось.
Шар получился идеальным.
Таким идеальным, что Николаю захотелось к нему прикоснуться. Дотронуться до сверкающий поверхности, ощутить кончиками пальцев холод идеальных кристалликов льда. Почувствовать царящие в его недрах гармонию, покой и бесконечность.
Николай сделал было шаг вперёд, но вдруг понял, что этого не нужно.
Шар уже здесь. Прямо перед ним. Внутри него.
Шар был его сутью, его чувствами, его ощущениями.
Николай плыл в бесконечном искрящемся пространстве среди вечности, гармонии и покоя.
Сколько это продолжалось? Секунду? Минуту? Годы? Время не имело значения.
Прошла тысяча лет, пока Николай не ощутил, что он не один. Что-то искажало идеальную гармонию кристаллической решетки льда. Какой-то хаос. И он приближался.
Черное пятно сначала крохотной точкой возникло на горизонте бесконечности, затем стремительно разрослось и захватило всё пространство темным удушающем мраком.
Николай проснулся. Было темно, однако не так, как в этом странном кошмаре. Слабое пламя газового обогревателя освещало призрачным светом внутренность палатки.
Николай выбрался из спальника, натянул ботинки и посмотрел на часы. Семнадцать сорок девять. Уже вечер!
Последние дни он провалялся с простудой. Температура держалась около тридцати семи с половиной. Ничего страшного, но очень неприятно. Болела голова и все время клонило в сон. Пришлось даже отменить ежедневную пробежку.
Николай не спеша затянул шнурки на ботинках, и хотел уже было встать, как вдруг замер.
Он знал, как звучит его дом. Каждый скрип, каждый шелест, каждый шорох.
Этот звук был чужим. Как будто что-то скребется…