Владимир Иванов - СейЧАСТЫЕсть. Записки деревенского модника

© Владимир Иванов, 2017

ISBN 978-5-4485-9543-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовь и ненависть вполне способны ужиться друг с другом, но рамки ненависти слишком узки, чтобы удержать силу бесконечной любви.

А если научиться рисовать деньги из воздуха, достигнутая цель оправдает средства, истраченные на краски.

Что первично? Курица или яйцо, или жизнь прекрасна и на фабричном конвейере?

Итог следования течениям моды в обществе массового потребления показывает, что в любом случае становишься похож на выпускника инкубатора.

Мэтры из сезона в сезон, подобно опытным зебрам, провоцируют дискуссию о вечном – о правилах рисовать белые полосы на чёрном квадратном, или чёрные на белом и делать при этом удивлённые круглые глаза. А кто-то философски предпочитает рвать и метать.

Хотя и случаются отдельные праздники фанклубов, когда раскрашенные яйца соревнуются в крутизне собственной сваренности, лёгким постукиванием друг о друга, а щипаные курочки всем своим видом показывают, что созданы для неспешной обжарки. Конвейер жизни не остановить.

Лучи света в тёмном царстве, ангелы и бесы – кто они? А может, бесы – это и есть мы собственными персонами, как писал один великий поэт? Друг дружку воспитываем, а сами даже работу отопления в своём Эдеме наладить не можем, то жарко, то холодно, то сера кипит и сажей валит. Хотя с лозунгами на пробежку выходим обязательно с богом.

Балды? Беснуемся? Наплевать на ангелов, если есть и хуже нас, только черти и мракобесы, перешедшие за черту света?

Почему способных творить чаще окружают люди, неспособные даже толком украсть? Для одних мир моды как испытательная ракета, забрасывающая в одиночный полет в безвоздушное пространство, где очень тесно, порой неудобно, где-то что-то постоянно жмёт, трёт и может подвести техника, кто-то оказывается в скоростном лифте, мчащемся на высоту с удвоенной скоростью, но больше четырёх не собираться и ограничения по массе, а кому-то достаётся комфортный грузопассажирский лифт, неспешно поднимающий этаж за этажом, со всем незатейливым скарбом его вселенной… Ну, что ж… и милосердие перестало стучаться в их сердцах… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… статусный вопрос только испортил их… Хотя если их ничего нет начнёт делиться со всем по совести, то будет всё…

Знаменитое уравнение Эйнштейна E=mc^>2 раньше всех зарисовал в пиктограмму простой украинский художник Казимир Северинович Малевич. Э-х, мы – це квадрат, а какие мы, такой у нас и квадрат – восстанавливая по памяти выключенный телевизор из вещих снов о будущем белых негров, орудующих во тьме своих пещер.

Итальянец Фонтана уже позже свои квадраты изрезал вдоль и поперёк в поисках решения уравнения, но оба так и не узрели до конца человеческую суть, разглядывая её лишь с разных сторон и предполагая в ней куб. Неправы были те кубисты, с большей вероятностью, мы – это цилиндр. Но это только тому, кто всегда сверху, всегда было видней, что мы цилиндры, хотя немногие из нас догадывались об этом по отражениям и световым бликам.

Говорят, что Время – это песок. Жизнь – это вода. Слова – это ветер… И что следует быть осторожнее с этими компонентами, чтобы не получилась грязь.

Хотя, если добавить немного огня, и из грязи может получиться великолепный прочный сосуд, и на первое место выходит уже, что или кто окажется внутри сосуда. Правда, для мироздания безразлично, что делают сосуды, или черпают свет и несут его во тьму, или зачерпывают тьму и извлекают её на свет. Это должно волновать больше их самих.

И когда мотыльки, летя на свет, сгорают в пламени свечи, то фотоны, летя в сторону тьмы без страха, несут, подобно Прометею, в неё тепло и свет. И даже если ты яблочко, успей, падая, бахнуть своего Ньютона по башке, так как всякому молодильному яблочку свой срок и предназначение, провертишься на яблоньке у зеркала, сверх положенного природой времени, вдруг глядь – что, даже жопкой уже сморщилось, а рыльце и вовсе треснуло.