Ри Гува - Серый лес

– Тебе не обязательно мыться прямо сейчас! – стону я.

– Я должен быть чист и свеж! – торжественно заявляет Дэйтон.

Мы только вышли из кухни и должны отправиться в гости к нашей подруге Мие, но моему брату приспичило в душ.

– Дэйтон, ты и так в порядке! Пойдем!

– Пять минут, Лекс! – кричит он, поднимаясь по лестнице.

– Нет, Дэй, это полчаса минимум!

– Я уже почти помылся, детка!

– Дэйтон Ройс! Быстро спускайся обратно, или я тебя собственноручно выволоку из дома! – кричу я, поднимаясь за ним по ступенькам.

– Ладно – ладно! Достала! – фыркает брат и спускается мне навстречу.

С недовольным лицом Дэйтон идет мимо меня и, сняв пиджак с вешалки, выходит на улицу. Я следую за ним с облегчением, будто мы только что избежали чего-то страшного.

Запираем дверь и идем мимо машины, решая, что можно и пешком прогуляться.

Навстречу идет Ронни.

– Привет, чувак! – здоровается Дэйтон и пожимает ему руку.

– Привет! – отвечает он. – Куда идете?

– Развеется. А ты куда?

– Вообще, я к вам шел, но это не срочно. – говорит Ронни, выглядя слегка разочарованным. – Зайду в другой раз.

Мы прощаемся и идем дальше.

– И зачем он к нам? – удивляюсь я, когда мы отходим на приличное расстояние.

– Да черт его пойми! – улыбается Дэйтон и закидывает руку мне на плечо.

Сон.

Это был еще один чертов сон. Еще один сценарий, где Дэйтон был жив.

Я уже не удивлялась, просыпаясь в слезах и приступах удушения. Это стало нормой.

Прошло две недели. Две недели – это небольшой промежуток времени, но для меня это целая другая жизнь.

Все поделилось на «до» и «после».

До – я была полноценным членом семьи Ройс. У меня был брат Дэйтон, мама и папа, которого давно не было в живых, но, тем не менее, у меня оставалось право вспоминать о Майкле Ройсе, как об отце.

После – я стала просто Лексой. Без семьи. Без брата, без отца, и даже без мамы, которая была жива-здорова, насколько мне известно.

Две недели я провела здесь – в этой кровати в этой комнате на втором этаже лесного домика. Это была бывшая комната Дэйтона. Было смертельно больно находиться здесь, спать в постели брата, но, когда Джейс Уайт предложил перейти в другую, я отказалась. Мне хотелось быть здесь. Так я чувствовала его близко… не мертвым.

Когда мы с семьей пришли сюда после побега из Сферы, на кроватях были только матрасы – Джейс и его команда не утруждали себя спальными принадлежностями.

Два первых дня я так и лежала на матрасе. На третий стрелок Рич привез мне одеяло, подушку, сменную одежду и один комплект постельного белья – светло-розового. Он также прихватил всякие необходимые на его взгляд вещи: зубную щетку, кружку, расческу и даже несколько женских гигиенических штучек для «тех самых дней». Я бы рассмеялась… в прошлой жизни.

Парни также достали медикаменты и обрабатывали мою рану на ладони, и вскоре она перестала гноится и начала заживать.

Все, что я делала две недели, это лежала и плакала.

Я отказывалась пить – Джейс заставил. Я отказывалась есть – Джейс, опять таки, заставил. Единственное, что он не заставлял делать, это вставать и говорить. Сутками я лежала на боку и смотрела либо в стену, либо в заколоченное окно.

Сначала они с Ричем часто приходили ко мне, и даже иногда вдвоем сидели в моей комнате, разговаривая между собой. Я понимала, что они пытались сделать – вовлечь меня в беседу и разговаривать с ними, или хотя бы слушать, но я не вникала ни в одно слово.

Потом они сдались и стали подниматься исключительно, чтобы принести воду и еду.

Иногда Джейс спрашивал, как я себя чувствую, а Рич убеждал, что все наладиться. Только, что должно было наладиться, я не понимала.

Может, Дэйтон воскреснет из мертвых, или семья Ройс снова станет мне родной?

Может, Президент передумает убивать меня?

Или может еще один человек отзовет своих ищеек, которые уже две недели безостановочно рыщут в поисках меня.

Не понимала я, что из этого должно было наладиться…