Евгений Кривенко - Серые земли Эдема. Избранники Армагеддона – II

Иллюстратор Екатерина Данс

ISBN 978-5-0060-7975-5 (т. 2)

ISBN 978-5-0060-7974-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается Рае

Альтернативная реальность

1. Столица мира

В лицо тянуло холодом, но я долго не мог открыть глаз, а когда поднял тяжелые веки, то увидел лишь серую пелену. Поморгал, и постепенно в ней проявились темные пятна, совсем как на фотобумаге, сунутой в проявитель. Когда-то я забавлялся старым фотоаппаратом отца, снимая на черно-белую пленку и сам печатая снимки.

Наконец изображение стало отчетливым, словно бумага окончательно проявилась, и я увидел горы. Вечерело, на дне темных долин клубились облака, вытягивая белесые пальцы к розовеющим в высоте снегам. Я долго глядел на горы: непонятно, где нахожусь? Потом попробовал оглянуться, но голову словно пронзил раскаленный гвоздь, а перед глазами все поплыло. Все же успел понять, что лежу в полутемной комнате лицом к открытому окну, в нем и видны горы.

Открытому?

Несмотря на боль в глазах, я попытался сфокусировать взгляд. Какие-то тени маячили на фоне гор, и вдруг скачком пришли в резкость – окно загораживала решетка из вертикальных прутьев. Довольно редких, но не протиснешься. Я и не собирался этого делать, все тело ныло и казалось набитым ватой.

Сумрачные долины, розовые вершины гор над ними, решетка в окне. Возникло впечатление, что вижу это не в первый раз. Я потряс головой, надеясь что-нибудь вспомнить, но в памяти лишь распахнулся темный провал, и огненное озеро боли выплеснулось из него. Снова серая пелена…

Потом что-то скрипнуло, раздались шаги, и я смутно различил белую полу. Белый халат? Я в больнице? Похоже на то: взяли руку, возникло чувство холода, а потом легкая боль от укола. Очень медленно перед глазами прояснилось, боль ушла, и я смог повернуть голову. Вошедший действительно был в белом халате, а лицо типично кавказское – горбоносое, с черными усиками.

– Вставай, – безразлично сказал он. – Пошли к доктору.

Уже лучше, а то я испугался, что попал в плен к каким-нибудь террористам. Встать оказалось нелегко: ноги подгибались, а санитар не подал руки. Но я все-таки удержался на ногах и сделал шаг к двери. Она оказалась массивной, с глазком, и я ощутил холод в животе. Неужели все-таки в плену?

В коридоре пришлось упереться рукой в стену, чтобы не упасть. Некоторое время я тупо глядел на рукав из желтоватой ткани – похоже, больничная пижама, – но потом головокружение прошло. Я заковылял мимо побеленных стен: кое-где штукатурка потрескалась, слева мутнели окна, а справа через одинаковые промежутки располагались двери. Мимоходом заглянул в окно: внизу двор с клумбой, на желтых и лиловых цветах лежит длинная тень от ограды.

Спустились по скрипучим ступеням и попали в коридор, устланный потертым ковром. Перед стальной дверью санитар придержал меня. Он не стал стучать, а приставил ладонь к пластине, и спустя несколько секунд дверь отворилась. Я вяло удивился: дактилоскопический замок в обыкновенной больнице?.. Вошли в полутемный кабинет: шторы задернуты, тускло светит настольная лампа, за письменным столом женщина в белом халате.

– Садись! – равнодушно буркнул санитар, подталкивая меня к кожаному креслу.

Дверь закрылась, и я с облегчением сел, ноги опять подкашивались. Попробовал рассмотреть женщину: лицо припухлое и без следов косметики, только голубые глаза немного оживляют его.

– Как самочувствие? – спросила она.

Снова сюрприз, в голосе слышен легкий акцент.

Я облизнул губы: – Слабость, и ничего не помню. Как я попал сюда? И где я?

Женщина помедлила с ответом, оглядывая меня. Голубые глаза на миг сделались жесткими, но тут же обрели прежнюю безмятежность.

– Вы участвовали в научном семинаре, – равнодушно сообщили она. – Во время горной прогулки упали в трещину на леднике. Нарушение мозгового кровообращения и, как следствие, частичная амнезия. Надеюсь, она окажется временной. Инъекции эуфиллина, процедуры и горный воздух творят чудеса.

Следующая страница