Дмитрий Лобзов - Серы гуси
Все персонажи и события этой книги вымышлены, любые совпадения случайны. Если в каких то из описываемых событий или персонажей вы вдруг случайно узнали себя, своих знакомых, общественных или политических деятелей, знакомые по типажу географические объекты или исторические события – пожалуйста, спишите это всего лишь на непреодолимые силы природы и цикличность мировой истории.
Моей жене, без которой эта книга бы не получилась
… среди часто вспоминаемых формул [в фольклорных плачах по умершим] –
обращение к стихиям, где, наряду с ветром, песком, землей,
встречается словосочетание “гуси серые”
“Гуси серые. Образы птиц и ветра в причитаниях на Вологодчине”
Пролог
До основания гор я нисшел,
земля своими запорами навек заградила меня;
но Ты, Господи Боже мой,
изведешь душу мою из ада.
Книга Ионы 2:7
Вечером в начале июня птицы начинают петь особенно ярко. Кажется даже, что их юные и свежие летние голоса наливаются красками и внутренним соком. Звуки во тьме пропитаны соком молодых липовых листьев и зеленью взрослых елочек-хвощей. Птицы поют летом так, как никогда. Никому не повторить их песни. Еще пару месяцев назад они вернулись с зимовки в те же места, где и жили, начинали подновлять свои гнезда и устраивать брачные игры, осторожно откладывать первые яйца. И все это проходило под песни. Но вот только в начале голоса какие-то были блеклыми, тусклыми, в них было мало всего. Тона, силы, краски. Выведет, кажется, птица мелодию, поет что-то, но все не то. А вот уже с пришедшим летом, глядишь, надрываются так, что любой, слыша их, остановится. Кто-то просто заслушается, кто-то даже всплакнет.
В сегодняшний вечер птица пела именно так – красиво, заливисто, выводила какую-то свою, доселе не спетую еще никем мелодию. Что ей движет? Почему она постоянно поет? Но нынешнему ее слушателю было на это совершенно все равно.
Эту птицу он услышал уже издалека и старался все время подползти к ней так, чтобы не быть замеченным. Тропинок в этом участке леса не было отродясь, да и он уже много лет их остерегался. Птица не слышала ни шороха травы, ни того, как на соседнее, рядом стоящее дерево тихо залез ее слушатель.
Уши были поджаты, тело чуть подрагивало, спина сокращалась. Зверь почти полностью сливался в сумерках с приземистым деревом. Крона низкая, забрался удобно, аккурат напротив гнезда. Прыгать, конечно, далековато, но это не беда.
В последние несколько лет он был вполне себе удачливым охотником. Трудно было только зимой и ранней весной. Но выкрутиться можно было и тогда. Только за последнее время (день, два, неделя? – он в этом не разбирался) ему решительно не везло в охоте.
Попадались маленькие лесные лягушки, жуки, всякая дрянь. Зверь не брезговал ничем уже давно. Когда то, в самом начале, когда он попал сюда, от такого рвало наизнанку. Но жизнь закалила. Наконец то повезло и попалось что-то вкусное. Наступает лето – не пропадет. Эта птица и стала первым в сезоне везением. После полуголодного сна почти за целый день, силы на единственный точный прыжок были. Главное тут – не промазать.
Песня резко оборвалась. Если бы вы слушали сейчас ее, то очень бы удивились. Птица выводила уже новый мотив и тут внезапно песня пропала, растворилась в воздухе. В вечернем полусумеречном лесу с ветки на ветку метнулась тень, заставшая птицу замолчать навсегда.
Там, где она только что пела песню лету, сидел уже обычный кот. Взрослый, крупный, бурого полосатого окраса, с густой длинной шерстью и белым кончиком хвоста. Ему было около восьми лет, никакой линьки, плеши, как бывает у бродячих городских котов. Встретьте вы его у дверей местного универсама – прошли бы мимо, не заметив, а может быть и купили ему что-то. Кот как кот, только взгляд. Не то чтобы дикий. Что значит дикий? Скорее немного злой, стальной какой-то, словно человеческий.
Полосатый сидел на ветке, нос и морда в мелких перьях. В зубах его была прокушенная голова птицы, а тело ее уже и не трепыхалось.