← К описанию

Владимир Владимирович Маяковский, Марина Ивановна Цветаева - Серебряный век

Валерий Яковлевич Брюсов

(1873–1924)

Я люблю другого

Летний вечер пышен,

Летний вечер снова…

Мне твой голос слышен:

«Я люблю другого».

Сердца горький лепет

Полон чар былого…

Слышен тихий лепет:

«Я люблю другого».

Смолкни, праздный ропот!

Прочь, упрёк! Ни слова!..

Слышен, слышен шёпот:

«Я люблю другого».

12 июля 1896

Юному поэту

Юноша бледный со взором горящим,

Ныне даю я тебе три завета:

Первый прими: не живи настоящим,

Только грядущее – область поэта.

Помни второй: никому не сочувствуй,

Сам же себя полюби беспредельно.

Третий храни: поклоняйся искусству,

Только ему, безраздумно, бесцельно,

Юноша бледный со взором смущённым!

Если ты примешь моих три завета,

Молча паду я бойцом побеждённым,

Зная, что в мире оставлю поэта.

15 июля 1896

Женщине

Ты – женщина, ты – книга между книг,

Ты – свёрнутый, запечатлённый свиток;

В его строках и дум и слов избыток,

В его листах безумен каждый миг.

Ты – женщина,

ты – ведьмовский напиток!

Он жжёт огнем, едва в уста проник;

Но пьющий пламя подавляет крик

И славословит бешено средь пыток.

Ты – женщина, и этим ты права.

От века убрана короной звёздной,

Ты – в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечём ярем железный,

Тебе мы служим, тверди гор дробя,

И молимся – от века – на тебя!

11 августа 1899

Клеопатра

Я – Клеопатра, я была царица,

В Египте правила восьмнадцать лет.

Погиб и вечный Рим, Лагидов нет,

Мой прах несчастный

не хранит гробница.

В деяньях мира мой ничтожен след,

Все дни мои – то празднеств вереница,

Я смерть нашла, как буйная блудница…

Но над тобой я властвую, поэт!

Вновь, как царей, я предаю томленью

Тебя, прельщённого неверной тенью,

Я снова женщина – в мечтах твоих.

Бессмертен ты искусства

дивной властью,

А я бессмертна прелестью и страстью:

Вся жизнь моя – в веках звенящий стих.

Ноябрь 1899

Каждый миг

Каждый миг есть чудо и безумье,

Каждый трепет непонятен мне,

Все запутаны пути раздумья,

Как узнать, что в жизни, что во сне?

Этот мир двояко бесконечен,

В тайнах духа – образ мой исчез;

Но такой же тайной разум встречен,

Лишь взгляну я в тишину небес.

Каждый камень может быть чудесен,

Если жить в медлительной тюрьме;

Все слова людьми забытых песен

Светят таинством порой в уме.

Но влечёт на ярый бой со всеми

К жизни, к смерти – жадная мечта!

Сладко быть на троне, в диадеме,

И лобзать покорные уста.

Мы на всех путях дойдём до чуда!

Этот мир – иного мира тень.

Эти думы внушены оттуда,

Эти строки – первая ступень.

6 сентября 1900

«Я много лгал и лицемерил…»

Я много лгал и лицемерил,

И много сотворил я зла,

Но мне за то, что много верил,

Мои отпустятся дела.

Я дорожил минутой каждой,

И каждый час мой был порыв.

Всю жизнь я жил великой жаждой,

Её в пути не утолив.

На каждый зов готов ответить,

И, открывая душу всем,

Не мог я в мире друга встретить

И для людей остался нем.

Любви я ждал, но не изведал

Её в бездонной полноте, —

Я сердце холодности предал,

Я изменял своей мечте!

Тех обманул я, тех обидел,

Тех погубил, – пусть вопиют!

Но я искал – и это видел

Тот, кто один мне – правый суд!

16 апреля 1902

Кинжал

Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножон
не вырвешь свой клинок…
М. Лермонтов

Из ножен вырван он

и блещет вам в глаза,

Как и в былые дни, отточенный

и острый.

Поэт всегда с людьми, когда шумит гроза,

И песня с бурей вечно сестры.

Когда не видел я ни дерзости, ни сил,

Когда все под ярмом клонили молча выи,

Я уходил в страну молчанья и могил,

В века загадочно былые.

Как ненавидел я всей этой жизни строй,

Позорно-мелочный, неправый,

некрасивый,

Но я на зов к борьбе лишь хохотал порой,

Не веря в робкие призывы.

Следующая страница