Илья Стогоff - Серебряная легенда

В самом конце 1960-х в Перу приехал американский антрополог Майкл Мозли. Вообще-то, закончив Гарвард, специализироваться Мозли собирался не на Перу, а на культурах древней Колумбии. Однако, буквально накануне его первой экспедиции, из колумбийских джунглей вышли то ли партизаны, то ли наркоторговцы, которые сожгли тот самый вокзал, до которого собирался ехать исследователь, и расстреляли всех полицейских в округе.

Мозли решил, что Колумбия подождет, и отправился на перуанское побережье. Этот район понравился ему даже больше, чем Колумбия. Из перуанской столицы города Лима на север страны ходят комфортабельные автобусы. Кресла в них широкие и удобные, как в самолете, а в пути девушки-стюардессы предлагают ланч и кофе, но ехать все равно утомительно. Двигаться вы станете вдоль побережья, и на протяжении пути взгляду за окном зацепиться будет совсем не за что. Час за часом одно и то же: слева серый Тихий океан, справа, то, приближаясь к самой дороге, то, отползая к кромке горизонта, отроги Анд. А между горами и океаном бесконечная скучная пустыня: серый песок, красноватый песок, грязно-желтый песок и снова очень много серого песка. Несколько раз автобус делает остановку в тихих двухэтажных городках. Над городками парят мелкие местные кондоры.

Вдоль берега несет свои воды холодное океанское течение. Поэтому чересчур жарко в Перу не бывает даже в разгар лета. Воздух, несмотря на близость моря, совсем сухой. Приятным район не назовешь: худо-бедно растительность тут заметна лишь по берегам местных рек. С гор к берегу стекают небольшие речушки, и в долине чуть ли не каждой из них обнаружено древнее, а иногда – очень древнее поселение.

Всего рек здесь около полусотни. Истоки их лежат в горах, а уже через несколько десятков километров реки впадают в Тихий океан. Все они недлинные, мелководные и мутные. Может быть, правильнее было бы назвать их не «реками», а «крупными ручьями»: кажется, будто некоторые можно буквально перепрыгнуть.

Зато раскиданные по их берегам древние поселения относятся, наоборот, к наиболее крупным и развитым в Южной Америке. Такого изобилия древних руин, как тут, нет нигде в мире. Линия океанского прибоя тянется на сотни и тысячи километров, и на нее, как на ниточку, нанизаны жемчужины археологических сайтов: комплекс Сечин-Байо в долине реки Касма… гигантское поселение Караль в долине реки Супе… Эль-Параисо в долине Чильон… Купиниске в долине Чикама… Уака-ла-Флорида и Гарагай в долине Римак… масштабные руины Кардаля в долине реки Лурин.

Торчащие из песка платформы считаются остатками самых первых развитых культур Нового света. При этом, даже самый восторженный путешественник вряд ли назовет места, где они выстроены, цветущим уголком. Слишком сухой климат, слишком неплодородная почва, слишком много труда потребуется, чтобы получить здесь хоть какой-то урожай. И, обследуя громадные, раскинувшиеся на десятки, а иногда и сотни гектаров древние поселения Перу, в какой-то момент Майкл Мозли уперся в резонный вопрос: а чем в древности могли питаться местные жители, если даже в наши дни почти все продовольствие тут привозное?

Ответ, в общем-то, лежал на поверхности. Перуанское побережье – чуть ли не самый богатый морской живностью регион планеты. Холодное океанское течение безнадежно испортило здешний климат, но одновременно создало в прибрежных водах уникальную экосистему. Воды тут кишат планктоном, рыбой, крабами, моллюсками и прочими морепродуктами. Этого добра здесь столько, что местные крестьяне даже удобряют мукой из сушеной рыбы свои неплодородные поля.

Проведя расчеты, Мозли убедился: один единственный рыбак в утлой лодчонке и с самой примитивной сетью за считанные часы получит здесь больше питательного белка, чем целая команда земледельцев за месяцы адского труда. А раз так, то, возможно, фундаментом, на котором выросли древнейшие культуры перуанского побережья, вполне могло быть не земледелие, а рыболовство.