Денис Шестаков - Сендин

«Темно… ничего не вижу…» – промелькнула мысль. А за ней сразу следующая: «Я мыслю, а значит, существую». Никак не могу вспомнить, где мне встречалась эта фраза. Но должен сказать, она довольно точно описывает то, что сейчас творится в моей голове. А ведь это тоже можно смело считать очередной промелькнувшей в голове мыслью! Так, хорошо… А почему темно? Почему я ничего не… Всё, отбой, сквозь веки начал пробиваться свет. Мыслю, вижу… Неплохое начало, должен сказать. Но вот уши пока не хотят работать. Я, наверное, сейчас нахожусь в вакууме, это объясняет отсутствие звуков. Или нет?.. Тактильные ощущения пока отсутствуют, не могу сказать, в скафандре я или без него. Но если я без защиты в вакууме – то не должен ни мыслить, ни видеть… Вдох… Дышу. Хорошо. Я как минимум в скафандре. Начинаю что-то слышать… Правда, уши словно забиты ватой.

Интересно, сколько времени уже прошло с тех пор, как моё сознание включилось? Почему-то я уверен, что всего несколько секунд. Причем, мне наверняка хватит пальцев рук, чтобы посчитать эти секунды. А ведь точно! Пальцы и руки! Я мыслю, вижу, слышу, дышу. Надо попробовать подвигаться. Так, нейроны! Даю вам команду подать сигнал по нервам до пальцев рук! С большим трудом, но некоторое время спустя у меня это вышло. Надо сосредоточиться на всех моих «достижениях» в области познания себя как живого человека и попытаться полностью прийти в себя. Что мы ещё имеем?.. Во рту лёгкий привкус железа. И язык побаливает. Прикусил… И я помню, почему.

Сквозь сон я услышал классическую музыку, играющую из динамика будильника. Блин… Ненавижу просыпаться по утрам! Особенно после вчерашнего. Думаете, я пил всю ночь? А вот хренушки! Ваш покорный слуга вкалывал сверхурочно, чтобы это грёбаное корыто не развалилось на части. Не могу сказать, что это самый ужасный корабль во всём Земном флоте, но уж точно самый ужасный из тех, на которых я бывал. Да что уж там, он хуже любого из тех, которые я когда-либо видел! Четырёхпалубный грузовой «Гроб». Вообще, его настоящее название – «Елизавета», но я вас умоляю… Какому гению пришло в голову так назвать металлический кирпич с двумя турбинами в верхней части кормы? А наш персонал любит называть вещи своими именами, так что он «Елизавета» только по документам. Наша любимая и обожаемая компания «Викос» (ВИдимый КОСмос. Я смотрю у этих ребят с названиями вообще огромные проблемы) приняла решение свернуть поиски и разработку месторождений полезных ископаемых на одной каменистой планете, которая, к счастью, находится не так далеко. Всего лишь на расстоянии около 30-ти световых лет. Название ей давали уже не эти идиоты. Здесь всё гораздо проще – назвали в честь учёного, увидевшего в ней потенциал – Виктора Сендина. Но раз разработки свернули, видимо, такой себе был в ней потенциал. Итак, что мы имеем: один идиот сказал, что планета полезная, другие идиоты ему поверили и отправили экспедицию, третьи – нашли там что-то интересное, четвертые – уже отстроившись, практически ничего не добыли, пятые – приняли решение полностью демонтировать и вывезти всё добро, шестые – выделили на эту миссию «Гроб», а седьмой – это я сам. Потому что ДОБРОВОЛЬНО вызвался полететь туда. Вообще, что касается принятия решений в последнее время – у меня с этим большие проблемы. Сначала выбрал себе в спутники жизни далеко не самую вменяемую девушку, затем завёл себе пса, за которым у меня не было времени ухаживать, потом устроился инженером в «Викос»… Я много о чём жалею, но точно не о том, что решил прервать эти отношения. Да и на Сендин вызвался для того, чтобы развеяться и забить голову работой, а не делами душевными.

Я выключил будильник далеко не с первого раза. Сегодня не моя смена, и я мог проваляться в кровати весь день. Но на душе было паршиво… На Земле проблемы, в космосе проблемы… Хорошо, что среди всех идиотов «Викоса» нашлись люди, которые поддержали идею включения в персонал психотерапевта. На самом деле, он всегда присутствовал на борту космических кораблей ещё с первых экспедиций на планеты и спутники Солнечной системы в двадцать первом веке. Но потом – космические перелёты стали такой же обыденностью, как и поездка на поезде. А зачем вам психотерапевт на поезде? Сами врачи всегда были и будут обязательными и нужными членами экипажа, но их познания в психологии так себе. Так и вижу, что кто-то из «Викоса» посмотрел на наш «Гроб» и решил, что на этой развалине не избежать психоза, поэтому включил в состав экипажа миловидную Анну. На вид, как и мне, за тридцать, с темными длинными волосами, убранными в хвост, и с вечно будто бы печальным взглядом. Так что спать – это конечно очень хорошо, но спокойно и крепко спать – ещё лучше! Поэтому я, прошлой ночью, в местами рваном, заляпанном всеми возможными жидкостями инженерного отсека комбинезоне, воняющий пóтом ещё сильнее, чем собственный комбез, только увидев её в коридоре – сразу зашагал навстречу. Я был слишком измученным и уставшим, и даже не задумывался о том, как сильно мог напугать её своим видом. Анна, увидев перед собой крупного, под метр восемьдесят широкоплечего работягу со злобным видом, вздрогнула и сделала шаг назад. Я, заметив её оторопь, постарался как-то разрядить ситуацию.