Александра Мазуркевич - Счастливые истории
© А. Мазуркевич, текст, 2025
© Издательство «Четыре», 2025
«Будем жить!»
Все мы помним эту фразу-утверждение из знаменитого советского кинофильма. Рассказы Александры Мазуркевич тоже своего рода подвиг, в исконном значении этого слова: по-двигнуть, подвижничество. Служение.
Про «милость к падшим» известно всем. А как быть с милостью «к меньшим»? В «жестокий век», когда и для близких не всегда хватает тепла, им особенно нелегко. И поэтому остро хочется добрых, жизнеутверждающих историй. Счастливых историй. Чтобы воспитывали, чтобы прививали «чувства добрые».
Герои «Счастливых историй» – всякие звери и птицы. Не сказочные – живущие рядом. Самые что ни на есть «меньшие», по природе своей слабые, беспомощные, беззащитные. И душа радуется, когда в их жизни, настоящей и будущей, всё складывается хорошо. Ведь они как мы, даже лучше нас: всё чувствуют, всё понимают, способны на благодарность, на преданность, на любовь. И хорошо, чтобы у каждого из них был «свой дом, в котором тепло и всегда есть вкусная еда…». А главное, чтобы они были нужны своим хозяевам, чтобы их любили!
С необычайной теплотой и любовью автор рассказывает нам о своих героях, погружая нас в огромный мир, наполненный светом любви, радости и счастья. Через простые, но такие искренние сюжеты Александра Мазуркевич умело проводит мысль: счастье – в мелочах. Оно прячется в неожиданной встрече с лесным ёжиком («Лесной гость»), в спасении маленького пушистого рыжика, оказавшегося на обочине («На дороге»), или в заботливой руке, протянутой замерзающим щенятам («Добрый ангел»).
Чтение этих историй – это путешествие к своему сердцу, к тем качествам, которые делают нас настоящими людьми. Здесь каждый найдёт что-то своё, близкое: ребёнок – понимание и заботу, взрослый – уроки терпения и любви. Рассказы Александры Мазуркевич дарят нам самое главное – веру в то, что доброе сердце и светлая душа способны преодолеть любые преграды.
«Счастливые истории» учат не просто видеть мир, но замечать в нём важное. Автор словно побуждает нас остановиться, оглянуться вокруг и спросить себя: а что хорошего я могу сделать прямо сейчас? Книга напоминает нам, что в каждой ситуации есть место человечности, а доброта всегда возвращается.
А помощниками-соавторами книги выступили юные художники из Ногинской детской художественной школы, создавшие замечательные иллюстрации.
Юрий Иванов, редактор
Ворона
Во дворе пятиэтажного дома к вечеру вереницей выстраивались машины. Недавно купленная Олей легковушка стояла напротив её окна. Молодая женщина любовалась покупкой. Она так давно мечтала о собственной машине, и вот мечта исполнилась.
Красивая, чёрного цвета, в лучах заходящего солнца она искрилась сотнями разноцветных огоньков. Оля не могла отвести глаз. Но что это? На капот машины опустилась большая ворона.
– Кыш, кыш отсюда! – размахивая руками и пытаясь прогнать птицу, закричала Ольга. – Поцарапаешь своими острыми когтями, улетай скорее!
– Кар, кар, – не спеша прохаживаясь взад и вперёд и раскрывая длинный крепкий клюв, каркала ворона. – Мы обе чёрные, красивые, большие, она мне тоже нравится. Кар, кар, – на своём вороньем языке объясняла ей птица.
– Да улетай же ты!
Ольга вышла во двор, подошла к автомобилю. Ворона посмотрела на женщину, взмахнула крыльями, каркая, покружилась над машиной ещё немного и исчезла из виду. Больше Ольга ворону не видела: та не прилетала. Интересная птица была. Надо же, машина ей понравилась!
Большая вода
Каждую весну Шерна разливалась, но чтобы так, как нынче, не помнят даже местные старожилы. Вода всё ближе и ближе подступала к стоящим в низине домам. За несколько часов река затопила всё, что стояло на её берегах. В воде оказались деревянные заборы, дома, сараи, постройки. Небо обложили свинцовые тучи, с шумом пролетали стаи птиц, кое-где слышался лай собак.
Дом деда Афанасия на небольшой возвышенности, но и до него вода добралась, стояла уже у самого крыльца. Соседи разъехались кто куда. Надо поскорее покинуть опасное место, скоро за стариком приплывут на лодке. Но куда он отправится? Ехать к дочке в город, беспокоить её он не хотел: привык жить один, своей размеренной жизнью. Да и как он дом-то оставит, не на кого ведь.