Сурен Галстян - Сборник стихов. Паломничество Теодора
© Сурен Галстян, 2023
ISBN 978-5-0059-5832-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сборник стихов
Голод
Я сыт, но только телом.
«А можно разве по-другому?».
Вы, люди, правы в целом,
Служа желудку дорогому.
Но всё же есть иное,
Мало кому родное.
Страшный мор по-разному зовётся,
Нет сытости от него нигде.
Обывателя он не коснётся —
Он о той не ведает еде.
Чтоб обезопасить тебе всех,
Книгу ты бери пореже,
Живи лишь средь шума и утех —
Так ум сохранишь ты свежим.
Старая влюблённость
Зима. В голове появилась та,
Что влюблённость мою не приняла.
Жаль, что сердем и головой пуста;
Жаль, что зря была пущена стрела.
Но ей я благодарен хоть за то,
Что не сошёлся с нею ни во что.
О ней мне больше не за чем писать,
Ведь всё прошло – спасибо, Благодать.
Зимой я чувствую тепло,
Хоть людям холодно извечно;
В глазах моих огня жерло
Огня влюблённости беспечной.
Хоть чувства мои и устарели,
Я память верную храню!
Воспоминания лишь бы грели,
А ложных чувств я западню
Избежать смогу – не надоели.
Ведь после боли от отказа
Сможешь принять ты, как проказу
Шаги кривые ловеласа,
Что без особого наказа
Сидит во всех мужчинах сразу.
Пустота
Лежит старик, болен, одинок.
Большой дом, богатые убранства.
Глазёнки пустые в потолок.
На столе ненужные лекарства.
Была семья, но теперь один,
Без Бога, с пустотой лица.
Его сын сам себе господин,
Сын молодец: пошёл в отца.
Дружба
Мне не интересно, что вокруг.
Люди, с кем проводишь ты досуг,
Люди прошлой юности твоей,
В ком уже не видишь ты друзей.
Нет друзей
У людей, для коих слово «друг»
Имеет смысл и предел.
Обывателей порочный круг —
Лишь такой для них удел.
Те, кто знает характеры людей,
Не способны открыться им скорей;
Те, кто знает суть их дружбы,
Не хотят нести им службы.
Россия
Люблю я в прошлое глядеть,
Ведь как Россия та блистала,
Как всё могла преодолеть,
Наполеона как сломала,
Доказав этой Европе, что она
Не только духовно сильна и скромна,
Но и что Россия есть
«Русский бог», Народ и Честь.
Но есть иная эпоха у страны.
Эта эпоха пришла после войны;
Оторванная от предыдущей,
Пропитанная кровавой гущей.
Величия всё ж в нём русского немало,
Ведь новое государство показало,
Что хоть в крови была страна,
Ещё не значит, что она
Капитализму отдана,
Кануть в лету обречена.
Поднялась, но может и не такое.
Особенно, когда надо защищать
Всю Россию, самое дорогое.
Решили немцы Россию испытать.
Победа была наша.
Сомнению нельзя подвергать.
Но, как всегда бывает у людей,
Не могут быть благодарны они
И начнут портить всё Добро скорей
Тем смердящим Злом, что у них внутри.
Эпоха вновь иною стала —
Эпоха грустного развала.
Безмерно радовалась та,
Чья наконец сбылась мечта.
Так смело думала она,
Считая, что моя страна
Ей уж смиренно отдана.
Но ошибалась та волчица.
Пускай победой не кичится:
Хотя миром не желаем править,
Но и тебе не дадим возглавить.
Хоть на формы Россия не бедна,
Но всё ж она всегда была одна:
Русские люди живут везде,
Хоть этносом иные в среде.
Но всё те же шири да вершины,
Для каждой души они едины.
Двадцать первый век
Вот он – двадцать первый век.
Человечность заменяет техника.
И частной нет жизни – только публика.
Вот – разумный человек.
При всяческих ограблениях
Насилиях, преступлениях
Животное достаёт телефон,
Чтоб доказать, как Богу мерзок он.
Страшно быть хорошим человеком,
Нынче человечность только смехом
Награждается псевдолюдьми,
Несчастными отродьями тьмы.
Но есть что-то верное за суетой.
Хоть мало осталось веры простой,
Порождающей добро в людях —
Вся Сила в трёх единых Судьях.
Слабо я пишу
А ведь как слабо я пишу…
В словарь я что ли не гляжу?
Рифмам ли нужна замена?
Муз известных ли измена?
Перечитал старьё: слог вялый;
Фразы довольно длинноваты,
Таланта нет или же малый.
Но без того мне нет отрады.
Про других
Надо про других бы больше.
Тогда давайте про людей:
Про людей, чей ум тем тоньше,
Чем больше кажется сильней.
Ричард III
Печально известен сей злодей:
Клеветник, мучитель двух детей,
Братоубийца и урод,
Калека, проклявший свой род.