Татьяна Анина - Самый добрый волк

Двадцать восемь миллионов за ночь с тобой

Рада

Кого носит в лес за ягодами после работы? Только самых отчаянных, храбрых и нищих. Я, скорее, последний вариант.

Мне вот деньги позарез нужны!

Ситуация у меня не очень хорошая. Отец погиб четыре года назад в лесу. Несчастный случай, а тело так и не нашли. Не суть, мать быстро замуж выскочила…

Так, не с того начала, она мне не мать. Отец женился на ней, когда мне было четырнадцать лет. Моя родная мама тоже умерла, от рака. Но этого я не помню.

В итоге, что я имею?

Живу с чужими людьми. Отцовский дом только одной частью на меня переписан, и я по каким-то непонятным причинам должна платить отчиму за то, что живу в своём доме.

Люди агрессивные, ненормальные, и я их откровенно побаиваюсь. Пока нет возможности уехать из деревни в город, но я уже настроена позитивно. Раз осень, собираю ягоды, сдаю… Отчиму…

Иногда ему, иногда сама. Коплю деньги, чтобы уехать и хотя бы комнату в городе снять на первое время.

Вот такая печальная история, но бывает хуже. Когда в лесу заблудилась, а уже вечер.

Не везёт мне во всём. И куда бы я ни сунулась, везде засада.

Пособирала брусники!

Заблудилась. Испугалась не на шутку.

Осень выдалась холодной. В приглушенном свете сумерек из моего рта валил пар, морозец будет. И вроде я была одета достаточно тепло, но продрогла до костей. Слетали с деревьев золотые листья, укрывали дорожки. Сосны качали ветвями на промозглом ветру.

Глазом не успела моргнуть, как деревья потеряли краски, и теперь берёзу от осины не отличить. Лиственных деревьев совсем мало, а ели создавали мрак и пугающую глубину в чаще.

Определяла направление по веткам деревьев. Под ногами хоть и узкая, но тропинка, значит, недалеко люди.

Облегчённо вздохнула, когда увидела поваленную старую ель. На ней мох, как густой мех, кустики за лето наросли. Корни выкорчеванные зловеще торчали вверх. С них свисала сухая трава.

Вроде выбралась.

Эту местность я знала, здесь в одну сторону посёлок, а если пойти на восток, то там моя деревня. Километров пятнадцать, двадцать… Ночью, по лесу… Как угораздило, сама не понимала.

Но с пути я не собьюсь теперь. Чтобы по тайге не ходить, выберусь на дорогу.

Хотя где безопаснее одинокой девушке, в лесу или на трассе, вопрос спорный.

По дороге удобнее, поэтому выскочила радостная к скалам.

Последние лучи солнца скользили по темнеющему небу. Закатывался за горизонт кровавый шар древнего светила, заливая весь мир горячим алым светом. На поверхности лесного озера появилась вначале дорожка, а потом водная рябь окрасилась огненными разливами, как темной лавой.

Весь мир становился тёмным!

И если смотреть со скалы вниз, то лес казался мехом гигантского чёрного зверя, а озеро глазом, сверкающим кровавым светом.

На краю обрыва стоял голый мужчина.

У меня ступор.

Минус на улице, а ему хоть бы что.

Он смотрел заворожённо на бесподобный закат, раскинув руки в стороны.

— Представь, что сто лет назад на этом же месте стоял какой-нибудь сильнейший из мужчин со своими сыновьями и смотрел на это же солнце. Только вот закат был другой, и я был другим!

Наркоман или алкоголик. Потому что голый, потому что орал дурным голосом.

Надо было уходить…

Только вот я боялась двигаться. У меня резиновые сапоги на четыре размера больше. Отчим одолжил, и костюм его. Я назад, конечно, пятилась, но если мужик вздумает догнать, он это сделает.

— Что молчишь? — повернулся ко мне незнакомец.

Густые волосы отросшими смолистыми прядями падали на лицо. И чёрная бородка негустая. Мне он показался симпатичным и молодым. Тело у него тренированное и мускулистое, плечи широкие и бёдра узкие. Красиво, если честно… Но не в тему.

Он высокий, сильный…

Я дала драпу со скалы к темному лесу.

Что-то невезуха сплошная в жизни. Хотела ягод насобирать, чтобы сдать и подработать. Но пока бежала, корзину обронила, и рюкзак для сбора ягод за спиной тоже надо было скинуть, но жалко до боли в сердце. После работы же собирала, столько времени и сил потратила.