Дарья Александер - Самая близкая Франция

Есть два взгляда на страну, в которой человек не родился и не вырос. Первый – это взгляд туриста, взгляд не всегда поверхностный, но лёгкий, позитивный, незамутнённый бытовыми деталями. В новой стране, куда приезжаешь на несколько дней или на пару недель, стремишься увидеть то, что отличает эту страну от твоей. Непохожесть другой земли на твою кажется очень важной, потому что хочется сменить одно и то же изображение, проходящее перед глазами как минимум 335 дней в году.

Второй взгляд – человека, который переезжает в другую страну. В этой ситуации сначала видишь только новизну и радуешься ей. А потом отчаянно хочется, чтобы новое пристанище было бы хоть немножко похоже на то место, где ты родился и вырос. Ищешь схожести, находишь, а потом оказывается, что ты ошибся. И так повторяется бессчётное количество раз.

Это очень трудная ситуация, из которой сложно выйти победителем. Можно уехать обратно, можно остаться, но окружить себя иммигрантами из родной страны, говорить только на родном языке и забыть о том, что переехал. Можно порвать все связи с миром, в котором был раньше, и доказывать, что только новообретённое место жительства имеет к тебе какое-то отношение. Можно пытаться усидеть сразу на двух, а то и на трёх стульях. Сохранить себя и впитать новую культуру. Тяжёлая задача для человека, у которого есть всего одна жизнь. Другой, скорее всего, на этом свете не дадут.

Я прожила во Франции четыре года. Изначально я относилась к этой стране довольно прохладно, потому что каждодневное изучение французской истории и культуры в московской школе уже набило мне оскомину. Приезжая в Париж, я скептически относилась к видавшим виды знаменитым памятникам истории и культуры.

Потом я неожиданно для себя влюбилась. В страну, где есть и неподатливые горы, и гладкие равнины, блестящие под солнцем, словно покрытые лаком. Где есть море с белыми взбитыми волнами и песочные церкви. Где выгибаются над реками древние мосты, и белоснежные памятники прячутся за идеально подстриженными деревьями. Где можно питаться одним лишь сыром и вином. Где люди внешне легкие, как шампанское и психологически очень сложные, как древнеславянская рукопись, написанная по-китайски.

Все герои этой книги существуют на самом деле. Всё, что описано здесь, происходило на моих глазах. Многие имена изменены, поскольку я не хочу путаницы между моим личным восприятием и тем, как люди воспринимают самих себя. В тех случаях, когда имена сохранены, это производилось либо с согласия героя, либо об этих героях и так уже есть достаточно информации, и можно сопоставить взгляды разных авторов.

Не скажу, что годы во Франции были лёгкими. Но они были необыкновенно наполненными событиями, людьми, взглядами, ощущениями. Мысли-мышцы двигались, гудел безостановочный внутренний конвейер эмоций. Казалось, что этот процесс никогда не прервётся…И всё же через несколько лет опять пришлось сменить страну, знакомых, действия и размышления. Жизнь стала более тягучей и плавной. Удалось ли мне за время жизни во Франции научиться сидеть на трёх стульях? Безусловно, но лишь когда один стул подложишь под колени, на другой ляжешь животом, а за третий уцепишься зубами.

Каково это – поехать в город одной, но при этом быть вместе с тысячами других людей? Я почувствовала это, оказавшись в Страсбурге, который так и называют: «Столица Рождества». Половина Франции приезжает сюда, чтобы посмотреть на ёлочные игрушки, пряничные домики, лубочных гномов и дедов морозов с отклеивающимися усами. Поиграть в детский Новый Год, когда можно объедаться липкими конфетами и украшать себя пластиковыми гирляндами.

В школе нам рассказывали, что Эльзас, тот самый регион, где находится Страсбург, знаменит своими аистами. Они в огромных количествах вьют гнёзда на всех крышах домов. Но к моему приезду в Страсбург аисты все перемерзли. Минус 10 – суровая температура для французов. И, поскольку влажность сильная, становится просто невыносимо. Я замерзла в первые двадцать минут нахождения в городе. В поисках носков зашла в туристический магазин на главной площади. Здесь царил небывалый ажиотаж. Иссиня-бледные дрожащие туристы судорожно расхватывали свитера и шапки. Носков я не нашла, зато нашла перчатки и, недолго думая, надела их на ноги. Для этого пришлось зайти в Страсбургский собор.