Лана Фиселлис - Сады Рэддхема

Пролог

На улице так холодно, что даже сквозь плотную ткань перчаток ощущается, как мороз покалывает кожу. Всадник кутается в тёмную накидку, выпуская изо рта маленькое облачко пара. Оно тут же рассеивается в воздухе. Лицо скрывает капюшон, черты его практически невозможно различить. Он наматывает поводья на кулак, заставляя лошадь сначала замедлиться, а потом и вовсе остановиться. Кобыла под ним недовольно шаркает копытами по снегу и мотает головой. Незнакомец цокает языком, успокаивающе проводя рукой по её шее.

Находясь на возвышении, да ещё и верхом на лошади, всадник видит перед собой зеркальную гладь небольшого озера, около которого располагается деревня. Из печных труб поднимается дым, кое-где видны протоптанные кем-то дорожки. Это самая обычная деревня где-то на окраине страны – её местоположение даже не отмечено на карте. Зачем же тогда, спрашивается, страннику останавливаться и наблюдать за озером? Для чего ехать в такой мороз, да ещё забираться так далеко от столицы? Уж точно не ради острых ощущений и красивых пейзажей. Ни лошадь, ни всадник не сходят с места, продолжая терпеливо чего-то ждать.

Он подтягивает кожаные перчатки и поворачивает голову в противоположную сторону, вновь осматривая местность. Вокруг один сплошной лес. Сама деревня находится в низине, на берегу того самого озера, что изначально привлекло внимание путешественника. Отличное место для жизни, ничего не скажешь. Хочешь ловить рыбу – вот тебе озеро. Хочешь поохотиться – вот тебе лес. И почва наверняка плодородная. Но для того чтобы найти это место, приходится попотеть – деревня располагается почти на границе с Домом Воздуха.

Такие деревушки не редкость, и всадник встречал по пути как минимум пять точно таких же: домики, коих от силы штук пятнадцать, окружённые густым лесом и огромными сугробами, возвышающимися вдоль протоптанной дороги. А может, их больше. В подобной местности народ знает друг друга поимённо – путешественников в этих краях, тем более в это смутное время, можно сосчитать по пальцам. Единственное, что выделяет эту деревню среди сотен таких же, – это проклятое озеро.

Шум, доносящийся со стороны деревни, заставляет всадника вздрогнуть. Он пытается разглядеть, что там творится. Долго всматривается, щурит глаза от яркой белизны снега. И тут взгляд цепляется за небольшую процессию: две крепких женщины хватают девушку, держа её настолько высоко, что ноги той отчаянно пинают воздух. Остальные жители покорно следуют за ними.

Эта девушка… по сравнению с теми двумя, она настолько хрупкая, что кажется: одно неосторожное движение – и она пополам переломится. Кожа у неё бледная, сливается с сорочкой и снегом. Светлые волосы до пояса растрёпаны, и завывающий ветер заставляет их взлетать над плечами. Судя по немного сонному лицу и одеянию, становится ясно – её вытащили из постели.

До него вдруг доносится ещё один истошный крик. Бедная девочка. Перешла дорогу не тем людям и теперь вынуждена пожинать плоды своих ошибок. Она отчаянно мотает головой, пытаясь вырваться из хватки сильных женских рук. Что-то шепчет – он не слышит, но по яростному шевелению её губ может понять, что она просит их проявить милосердие.

Путник лишь на секунду прикрывает глаза. С расстояния всё кажется ему таким размытым, что начинает болеть голова. Глаза под закрытыми веками вспыхивают острой болью, а потом он распахивает их. Цвета вокруг становятся не такими яркими, домики и деревья превращаются в пятна, а вот лица… теперь он отчётливо видит каждое. Особенно чётко выделяется лицо этой бедной девушки. Во взгляде карих глаз теплится надежда, обращённая к палачам. Но они на неё не смотрят, упорно тащат её куда-то.

Всадник ощущает, как к горлу подступает ком, сглотнуть который никак не получается. Наблюдать за происходящим тяжело, но ослушаться приказа равно смерти. И он замирает, как мраморное изваяние в Садах Дворца, не находя в себе сил сделать вдох.

Следующая страница