Владимир Слабинский - С.-Петербургъ: хроники иномирья. Венецианские зеркала

– Вот скажи мне, доктор, зачем человеку натурально пытаться засунуть свою рожу в зеркало? Я тебя как специалиста спрашиваю.

Вопрос был настолько неожиданным, что я даже не отреагировал на грубость, которую обычно не спускаю.

– В смысле, специалиста?

– Ну, как специалиста – врача. Нормальный же человек так поступать не будет? Или будет?

– Люди руководствуются разными мотивами, и чтобы понять их, нужен больший объем информации.

– Да в том-то и дело, что больше ничего нет! Потому и пришел к тебе. Как друга прошу, помоги! Вдруг чего в твоих ученых книгах написано. – Жуковский ткнул пальцем в сторону книжного шкафа.

Капитан полиции Жуковский – мой друг, мы многое пережили вместе и я был бы рад всем сердцем помочь ему, но решительно не понимал, как это сделать.

– Расскажите все, что известно про этого человека. Важна любая мелочь!

– Я же говорю, мало, что есть. Обнаружили труп. И такое впечатление, что перед смертью он пытался засунуть свою рожу в зеркало… – произнеся последние слова, Жуковский впал в ступор.

Я громко щелкнул пальцами, чтобы пробудить капитана и продолжил.

– Что еще этот человек делал перед смертью? Как его характеризуют соседи, близкие?

– Близких у него нет. Говенный по отзывам соседей человечишко был. Говенный… и что занятно, доктор, он был настолько говенный, что даже обгадился перед смертью. Так может, он со страху обгадился и в зеркало полез? – сделал вывод Жуковский и с надеждой посмотрел на меня.

Однако для меня ситуация все еще оставалась непонятной.

– Может, и так, а может, и по-другому. Повторю, для ответов на ваши вопросы нужен больший объем информации.

– И на том спасибо! – в сердцах бросил Жуковский и стремительно вышел из кабинета, едва не снеся могучим плечом дверь с петель.

Необходимо пояснить, что странные вопросы Жуковского были вызваны тем, что по профессии я – врач. Зовут меня Александр Стефанович Любарский. В С.-Петербурге я проживаю относительно недавно, менее трех лет. Ранее я был военным врачом и проходил службу на Восточных окраинах Российской империи. После отставки я купил небольшую медицинскую практику в столице.

После ухода Жуковского я постарался вернуть необходимое для приема пациентов спокойствие. Сделал глубокий вдох и долгий выдох…

Подошел к окну.

Медитируя на огонь или воду, человек соприкасается с вечностью. Как врач, отмечу, что это не только благотворно сказывается на ментальном здоровье, но и продлевает жизнь. Поэтому в Санкт-Петербурге, где я живу, квартиры с каминами и квартиры с видом на воду стоят значительно дороже. Но что любопытно: сами по себе вода и огонь – это непримиримые противоположности, существующие по принципу «либо-либо». Совмещение первоэлементов редчайшее, хотя и встречающееся в природе явление – например, саламандра. Глубокий вдох и долгий выдох…

За окном моего рабочего кабинета не было текущей реки, да и камина, признаться, в кабинете тоже не было. Виной отсутствия камина была вредность одного пожарного инспектора… Впрочем, не о нем речь. Глубокий вдох и долгий выдох…

Через четверть часа я поймал себя на том, что стою у окна и с детским восторгом наблюдаю за тем, как Индрик-зверь убирает на площади снег. Огромное, более трех метров высотой в холке и десяти метров в длину существо, похожее на гигантского коня и шерстистого носорога, одновременно ловко сгребало снег при помощи похожего на большую лопату отвала, закрепленного на двухметровом роге. Опустив отвал, Индрик-зверь гнал снежный, постепенно увеличивающийся ком снега на другую сторону площади. Достигнув края площади, он сбрасывал снег с отвала, разворачивался и процедура повторялась. Постепенно очищенное от снега пространство площади увеличивалось. Рядом с Индрик-зверем бегала восторженная детвора. Самые смелые мальчишки подбегали близко-близко к волшебному существу и старались коснуться ладонью его горячего бока – на счастье.