Константин Оборотов - Русский разведчик в Киеве

Я лежал на обычной больничной койке в палате для двоих и ждал прибытия своего соседа, раненного пленного ВСУшника.

Чтобы немного себя развлечь, я решал шахматную задачку, двухходовку, на которую случайно наткнулся в Интернете.

Задача оказалась простенькой, решил я ее быстро, после чего задумался, чем реальная жизнь отличается от шахмат? Принципиально ничем! Там и там надо быстро проанализировать ситуацию и найти сильный ход, чтобы красиво выиграть. Или, хотя бы, не проиграть с треском.

Придя к этой важной мысли, я вернулся к обдумыванию своего задания.

А задание у меня было простое и понятное: войти в доверие к клиенту, подружиться с ним, разговорить его, узнать всю его подноготную. После этого этапа я должен был перевоплотиться в его персону, заменить его в программе обмена пленными, и с его документами перебраться в Киев для дальнейшей работы.

Примерно через час в палату вошел человек на костылях в больничной пижаме.

– Вот там Ваше место, – указал ему сопровождающий доктор, – а это – ваш сосед. Располагайтесь, знакомьтесь и поправляйтесь. Пока все.

Доктор вышел из палаты. Новенький неуверенно продолжал стоять у дверей, тяжело отдуваясь. Было заметно, что непростой путь ему пришлось пройти на своих костылях.

– Кто такой? – спросил я, вероятно, с излишней строгостью.

– Рядовой саперного расчета Володимир Иванько, 25 лет, не женат, – доложил пришелец, – Одесский район, село Березань, улица Ленина, дом 45. Фермер.

– Да ты расслабься, Володька, я такой же пленный, как и ты, – соврал я исключительно для пользы дела, – проходи, садись или ложись. Тебе помочь, может быть? Что у тебя с ногой?

– Да, ничего, доковыляю сам помаленьку, – вздохнул Владимир и медленно двинулся к своей коечке, – с ногой у меня беда, подорвался на мине. Что самое обидное, на своей собственной мине. По своей собственной дури.

– Бывает, – сочувственно заметил я, – кстати, меня тоже зовут Володя. И живу тоже в Одессе. Только не в области, в деревне, а в самой Одессе. Приморский район, знаешь такой? Так что, мы с тобой и тезки, и земляки!

– Здорово! – искренне обрадовался Володька, – значит, будем дружить!

– Ясный пень, – ответил я, как мне показалось, по-одесски, – скажи, Володя, а ты что там говорил про улицу Ленина, прикалывался что ли? У нас давно уже все посносили и переименовали, а у вас до сих пор чтут память Ленина? Эх, деревня ты, Володя, деревня, только не обижайся.

– Я не знаю. Я солдат и в политике не разбираюсь. Мне лично Ленин ничего плохого не сделал, – объяснил Володя, уже устроившись в своем койко-месте, – у нас хозяйство – ого-го! Огромное! Земли полно и жирная эта земля, ужас до чего! Хоть на хлеб намазывай вместо масла. Подсолнухи огромные, метра 2 в диаметре…

– Может, в радиусе? – решил я подколоть Володю, – слушай, а ты не рыбак, случайно?

– Пускай, в радиусе, – легко согласился Владимир, не поняв сарказма, – я в геометрии не очень, только, все равно, очень большие. Одной семечки достаточно, чтобы накушаться на целый день. И да, я рыбак. А как тут не быть рыбаком. Дождевые черви огромные, как змеи. Насадишь такого на крючок самого большого размера, какой только бывает, не успеешь забросить в пруд, а оттуда уже на тебя выпрыгивает окунь размером с мой костыль. Голодный, как волк! Ты его, хрясь по морде слева, хрясь по морде справа, глядишь, успокоился, лежит на траве, трепыхается, зубы скалит. Вот тебе и уха!

Вот за такими разговорами и проходило наше свободное время. Кроме того, мы еще играли в шахматы (тут я всегда выигрывал) и в карты (тут больше выигрывал Володька).

Прошло 3 дня, закончилось время первого этапа моей подготовки. Володьку отправили на специальном самолете в Якутск, пообещав ему, что вернут на родину немного попозже, через месяц.

Все документы у него изъяли, выдали новые, временные. Телефон тоже заменили. Выдали специальный, по которому можно звонить только в пределах Якутии.