Наташа Нечаева - Русская принцесса Монако

Все-таки я чувствовала себя ужасно. Спина, ребра, плечи, пресс – все болело. Я уже не говорю об основном месте. И это – по прошествии двух недель! А ведь обещали, что к этому времени я уже буду порхать как ласточка! Вот уж точно: обещать – не значит жениться. Хорошо, что хоть можно было переносить все это в одиночестве, не делая вид, что у тебя все в порядке. Я включила ноутбук и погрузилась в самое приятное, что может быть на свете, – в мечты.

Вот он, новый «Four Seasons» в Дохе. Через полтора месяца я буду там. В самом богатом и фешенебельном отеле мира. Мы как раз попадаем на празднование двухлетия этой цитадели роскоши и благополучия. Ради этого стоит вытерпеть все нынешние мучения. Я даже прикрыла глаза, представляя себя в центре этого ослепительного рая. Пять часов на самолете. Многовато, конечно, но если это будет новый боинг, и в нем соответствующая компания… В Доху-то кто попало не полетит! За пять часов можно перезнакомиться со всеми пассажирами на борту! Хотя… На фига мне весь самолет? Я вполне обойдусь парочкой-троечкой… ну… пятком симпатичных мужчин. И совсем не обязательно, чтобы это были шейхи. Хотя и шейхи – тоже ничего. Вон, например, в Катаре эмир очень даже дальновидный. Он тебе и монарх, и премьер-министр. Ну просто Брежнев арабского разлива! Или Ленин в заливе. Все-таки скольким важным вещам обучила наша страна недогадливый мир!

Короче, из самолета я выйду уже в окружении поклонников. Тут прямо к трапу подплывет лимузин, белый, как аравийский песок, и такой же сверкающий на солнце. Ильдар, мой зять, муж двоюродной сестры Галки, сказал, что от аэропорта до отеля на лимузине – пятнадцать минут, а он не какой-нибудь лох, чтобы его семья эти четверть часа тряслась в BMW или еще в какой дешевке. Друзья-арабы не поймут. Мы привычно упакуемся в прохладный салон, будто всю жизнь только и ездим в лимузинах. А чего тут непривычного? Ильдар из них практически не вылезает, когда в Москве. Галка, конечно, чаще ездит на семейном Lexus, Юлька – тоже. А я – на метро. Хотя, что такое лимузин и как с ним сродниться, я очень даже хорошо поняла из недавней поездки в Куршевель. Уж там-то я на них накаталась вволю.

Ладно. В конце концов, лимузин – дело наживное. Вот я грациозно выскальзываю из его кожаного нутра, опираясь на руку чернокожего атлета в ослепительно-белой ливрее, и оказываюсь в том самом «Four Seasons Doha», в самом престижном столичном районе – Corniche. На самом деле, как я уже отлично знаю, это даже не район, а такой разлапистый пляжный язык, который Доха высунула из своего центра и умудрилась им дотянуться чуть ли не до центра залива. И все это пространство занимают отели, сады, рестораны, пляжи – словом, сплошной рай.

Я снова приоткрыла глаза и, чтобы не выходить из образа, полюбовалась роскошными мраморными лестницами, золотом всяческих финтифлюшек, украшающих холлы, громадными каменными вазонами, которые шейхи, похоже, тривиально скупили у нищающих европейских монархий, фонтанами, искусно вылепленными гротами с самыми настоящими водопадами, хрусталем роскошных светильников, источающих свет, как тысяча Млечных Путей. Ноги мои на высоченных шпильках уже тонули в шелковой заводи персидских ковров…

Конечно, шпильки на таком курорте – вещь исключительно необходимая. Отель уровня «Four Seasons» совершенно по-особому относится к женскому dress code. Никаких вольностей! Никакого открытого тела! Это вам не Турция или Египет, где можно шастать, в чем угодно. «Four Seasons Doha» – цитадель аристократизма, причем исламского. А традиции хозяев следует уважать. Тем более что свое все равно не упустишь. Не поленись, отойди на пару метров в пляжную зону! А там – у бассейна ли, в ресторане ли, пусть даже на корте, – ради Аллаха! – хоть в купальнике, хоть в парео. Я-то, скорее всего, как скромная женщина, уважающая традиции, буду в парео. Ноги я себе до отъезда вряд ли сделаю. Духа не хватит. Хотя деньги отложены. Ну ничего, не все сразу. Зато в купальнике у меня будет такая грудь! Господи, скорей бы! А уж на Мальдивах, когда я хорошенько загорю, и парео можно будет сбросить.