Юлия Еремеева - Розовый сектор

Лекси шла впереди. Девушку слегка пошатывало, но подходить к ней Ан не стал. Где умница Рыжая, а где он, «красный» Ан? К счастью, Лекси опиралась на блондинку Мейзил, которая одной рукой придерживала подругу, а другой почти вцепилась в Тома, гордо выпятившего грудь и строившего из себя не пойми кого. Ан усмехнулся. Качок уже давно подкатывал к Мейз и в этот раз, похоже, удачно. У «зеленого» не было проблем с девушками, но тут он закусил удила. Все-таки в их школе такие шикарные блондинки встречались нечасто. Впрочем, Ана их парочка особо не волновала. Лишь бы Лекси нормально добралась до Оранжевого сектора. Сегодня она слишком много выпила.

– Пшл в стрну, – незнакомый парень в ярко-розовой одежде, отливавшей алым под вечерним освещением Розового сектора, оттолкнул его от двери бара «Розовый слон» и прошел между Мейзил и Томом в сторону соседней «Розовой девы». Дурацкий цвет, вот зачем его вставлять во все названия подряд? Можно подумать, кто-то случайно сюда забредет! И такой же дурацкий парень, чем-то смахивавший в своей розовой одежде на чокнутого клоуна.

– А ну, стой! – закричал вслед парню Том, но незнакомец уже скрылся за соседними дверями. А за спиной качка тихо всхлипнула красотка Мейзил и упала на руки едва устоявшей от неожиданности Лекси. На грудь блондинки из горла лилась алая струя крови.

* * *

Ан резко сел на кровати. Потянулся к умывальнику справа, набрал полные ладони воды и плеснул в лицо. Пофиг, что под ним промокло все белье, все равно по дороге отдавать роботу в химчистку. Жаль, нельзя смыть заодно и вчерашнюю ночь.

Подходить к зеркалу, криво висевшему над умывальником, не было никакого желания. Как и вообще вставать и идти в школу. Кому охота оправдываться перед одноклассниками за убийство подруги? И ведь никто не поверит, что Ан тут не при чем. Раз живешь в Красном секторе, отстойнике Семи секторов, готовься, что все шишки по любым причинам окажутся на твоей совести. Конечно, он же сверху донизу пропитался ядом реактора за последние пять лет! И никому нет дела, что Ан такой же человек, как и все остальные жители станции.

Из разбитого с одного угла и покрытого серым налетом зеркала на Ана уставился щуплый подросток. Рыжие волосы со сна, разумеется, торчали во все стороны, на что Ан только махнул рукой. Искать расческу в кавардаке его коморки могла только Лекси, каким-то чудом иногда заглядывавшая к нему в гости. Не иначе папа шериф направлял дочку проверить, как живется его протеже. Хорошо хоть господин Соррел лично к нему не заходил и даже тогда, пять лет назад, просто передал ключи от коморки одному из сотрудников, чтобы тот отвел сюда Ана. Уж лучше самому полезть в реактор, чем показать шерифу, как и где именно он живет.

В целом, Красный сектор был не так уж и плох. Уж всяко лучше Черного, который находился в самом его центре. Именно там работали большинство жителей Красного сектора, там же находился карцер и утилизатор. Местные рассказывали, что рядом с ним организовали что-то вроде кладбища, куда жители остальных секторов могли принести памятные вещи своих родных. Из утилизатора, в котором уничтожали мусор Семи секторов, в том числе и трупы, нельзя было забрать даже золу.

За Красным сектором находилась тонкая прослойка Розового, всего пара коридоров. И думать о нем Ан не хотел от слова совсем. Но и не пройти мимо он тоже не мог, ведь через него лежала дорога до Оранжевого сектора, за которым находился Желтый и его школа. Тот факт, что Ану до нее приходилось идти дольше, чем всем остальным подросткам, бесил до невозможности. Вот только поделать с этим он ничего не мог. Спасибо, что вообще в школу взяли. Всем известно, что жителям Красного сектора образование без надобности. Все равно в такой близости с реактором немногие доживали до преклонного возраста.

Ан посмотрел на часы. Механические, они смотрелись на руке Ана таким же реликтом, как и все, что окружало его вокруг. Если бы подростки с других секторов их увидели, точно подняли бы на смех. Но Ан их почти не снимал. На нормальный нейроэкран, как у остальных, у него не было ни средств, ни связей, так что без часов время для Ана бы остановилось. За пределами Красного сектора день и ночь различались только степенью освещённости помещений, внутри него и вовсе определить его можно было только по движению стрелок. И по звону встроенного будильника, заоравшего, что Ану давно пора завтракать и мчаться на уроки.