Светлана Семионичева - Розовый брют
– Братуха, привет! Ты как здесь? Какими судьбами?
Голос Михаила между полками супермаркета звучал удивленно и обрадованно.
А Леше сразу стало не до смеха и захотелось побыстрее где-нибудь скрыться, но было уже поздно.
– Ты же вроде говорил, что у своей девушки будешь, я тебе и не пишу специально, не отвлекаю.
Видя, что брат растерянно молчит, не зная, что сказать, Михаил начал озадаченно разглядывать, что же такое лежит у него в корзине. И, конечно же, ему сразу в глаза бросился подозрительно знакомый, так называемый, джентльменский, набор.
Михаил даже осторожно, все еще боясь поверить глазам, взял бутылку шампанского, чтобы поближе рассмотреть.
– Розовый брют, значит… Голос зазвучал угрожающе.
– Тааак… Что тут у нас еще? Клубничка, помидорки черри, сыр бри, рыбка красная, колбасочка, багетик, ну полный набор… Еще и корм кошачий, даже этим уже тебя напрягла… Так это давно у вас?! Ты же явно не в первый раз к ней идешь…
– К кому иду, о чем ты, так, зашел в магазин взять домой на ужин чего-нибудь… Алексей уже понимал, как сильно он попался и просто вяло оттягивал ожидаемый скандал или хук в челюсть, как минимум.
– Ну конечно! Лицо Михаила искривилось неприятной усмешкой, которая только добавляла накала к грядущей угрозе.
– Ты проехал через пол Москвы, чтобы здесь зайти в магазин и тащиться потом по сугробам с пакетами домой, к жене и сыну. Он скрестил руки на груди и как будто весь подался в сторону брата.
Тележка откатилась, попав Леше в живот, и он вынужден был отступить в сторону, случайно задел витрину и обрушил на себя и на пол пакетики с детскими мармеладками.
– Вот же черт, – пришлось наклониться и собирать с пола эту мелочевку.
Что сказать, что придумать, почему он здесь, именно здесь? Ах, как мы палимся, палимся, уже спалились. С большим опытом по части драк, молодой мужчина понимал, что скоро его будут бить и сильно.
Михаил не отступал, он зажал Алексея между витрин и сдавать позиции явно не собирался.
– И как давно это у вас продолжается? Сразу, как мы разошлись, что ли? Или немного погодя?
Видя, что брат молчит, Михаил продолжал говорить, раздумывая прямо на ходу: – когда ты мне первый раз сказал, что у тебя кто-то появился… Это же она, да? То есть полгода уже… Конечно, ты кошачий корм покупаешь… Впрягся уже по полной, братуха? Ремонт еще не начал у нее делать?
– Начал, – сипло, еле слышно произнес Алексей.
– Ну, конечно, первое дело, почему я не удивляюсь? Я не доделал, ты доделаешь!
Михаил ухмылялся, но кривая улыбка перекашивала его лицо в отвратительную гримасу Гуинплена.
– Нет, я понимаю, ты за мной донашивал куртки, ботинки, велик там и все такое. Но телку мою подобрать?
– Она не телка, – Алексей понимал, как сильно виноват, но все равно не смог сдержаться и не отреагировать на грубость в адрес любимой женщины их обоих.
– Хорошо, не телка, жена! Еще хуже звучит, если называть вещи своими именами, тебе не кажется?
– Прости, бро, так получилось, – Алексей прекрасно понимал, что простым извинением он не отделается и думал только о том, когда Миша начнет его бить, сейчас или они успеют хотя бы на улицу выйти из магазина.
– Прости… нет, мне это нравится, прости, … нецензурное ругательство. Захапал мою бабу и прости его! Кира знает? Ну, конечно, нет, иначе уже хай был бы до небес. Вот же пи… нецензурное ругательство. Ты понимаешь, что я вас уничтожу? Ты сейчас все потеряешь: и семью, и сына, и работу, и друзей и родственников. Нет, надо было ее убить тогда, когда мы расходились, зря я пожалел, честное слово.
– Вот же проститутка, нецензурное ругательство… как ей это удается? И я, и отец, теперь еще и ты! Что у нее там – медом намазано? Все больше распалялся Михаил, сам себя накручивая.
Саша и сам часто думал, что же в Елене такое, что им всем, таким разным и таким похожим мужчинам одной семьи так сильно в разное время снесло крышу, поэтому промолчал.