Филипп Варков - Рогатая жаба
© Филипп Варков, 2023
ISBN 978-5-0060-4738-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть I
Ваня был просто счастлив, вдыхая сельский воздух крупными переполняющими легкие глотками он бежал по улице, ведущей от бабушкиного дома к небольшой полянке между осин, которую местные, почему-то называли «Сорочья». Как объясняли ему мама и бабушка, еще пару десятков лет назад, каждую осень на деревья вокруг этой поляны собирались просто огромные стаи черно-белых хвостатых птиц. Правда Ваня за все это время не видел ни одной. Может потому что его возраст не дотягивал еще и до одного десятка, а может, потому что приезжал он к бабушке в основном летом, когда родители были в отпуске, или же зимой на каникулы. К названию «Сорочья», как и большинство местных, он относился равнодушно – ну есть и есть. Впрочем, местным Ваня был лишь наполовину. Его мама была родом из этой деревни, затем уехала в город, окончила институт, встретила папу и осталась там жить. А через некоторое время родился его старший брат Егор. А еще через несколько лет и сам Ваня – белокурый и курносый малец, которому три месяца назад исполнилось восемь лет.
Ваня любил эту деревню всем сердцем, с того самого возраста как он стал осознавать место в котором находится. Он полюбил здесь все и гуся, который кинулся на него и довел до слез, и первые ожоги крапивой, и поедание немытых яблок на пару с братом, после чего их чуть не положили в больницу. Но не щипание гуся ни ожоги крапивой, ни даже то что они с братом два дня «не слазили с горшков» – как выразился папа, не мешало его любви к этом волшебному месту.
Но больше всего Ваня любил деда Степана, местного «старожила», как говорили про него родители. Само это слово, по мнению Вани, означало, что-то старое и непонятное. Добрый веселый старик, который очень часто общался с местной ребятней, рассказывал истории об этих местах, о природе, иногда просто травил байки. Ребята из числа местных, которых, кстати, в деревне, еще пару лет назад, было от силы человек пять, а сейчас остался лишь один, за год имели достаточно времени пообщаться с дедом Степаном и послушать его истории. А вот приезжие, такие как Ваня и его брат Егор, могли лишь только во время недолгих каникул насладиться общением с этим стариком. Правда в это лето Егора записали в спортивный лагерь на две смены, он занимался дзюдо и самбо, и Ване предстояло испытывать все прелести деревенского отдыха в одиночку. Приехав сюда накануне поздно вечером, всю ночь он провел в ожидании встречи. И вот сейчас наскоро заглотив приготовленный мамой и бабушкой завтрак, он со всех ног несся к «Сорочьей» поляне, чтобы погрузится в мир удивительных историй деда Степана.
Несмотря на старческую сутулость и худобу, было видно, что в лучшие свои годы дед был высок и плечист. Кустистые брови нависали над серыми, немного водянистыми глазами, в которых по-прежнему возникал моложавый огонек задора. Особенно когда дед предавался воспоминаниям о былых увлечениях, охоте и рыбалке. Густая, седая борода, почти скрывала губы, но несмотря на эти заросли можно было разглядеть добрую улыбку, которой он одарял всех ребят, приходивших на поляну послушать его истории. К слову сказать, дед Степан был самым уважаемым и старым жителем маленькой деревни и от столетнего рубежа его отделяло всего пара лет. Бабушка говорила, что он родился в этой деревне. Будучи седьмым по счету ребенком. Однако своих братьев и сестер он не видел никогда, потому что все они умерли один за другим не прожив на этом свете и десяти лет. Возможно тиф, а может иная болезнь начала двадцатого века, скашивала тогда многих еще неокрепших ребятишек по всей стране, а в особенности в маленьких деревушках и селах, где за ближайшей медицинской помощью приходилось добираться по несколько часов. И вот похоронив шестерых детей родители Степана со страхом наблюдали как рос их мальчик, однако он оказался, как говорила бабушка – «помазанным». В возрасте пяти лет он провалился в неизвестно откуда взявшуюся яму на окраине села. Возможно лисью нору подмыло грунтовыми водами или еще какой-то природный фокус стал причиной ее появления – неизвестно, но факт остается фактом. Упав в яму и проведя там несколько часов, пока его не нашли родители, Степан на удивление не только не показал признаков простуды или симптомов иных заболеваний, но и с этого самого дня начал крепнуть на глазах и в возрасте девяти лет во всю трудился с отцом на колхозном поле и помогал матери по хозяйству.