Анастасия Колпашникова - Робин Гуд из Грязнокочкино

Деревня Грязнокочкино – один из окраинных населённых пунктов Стрижевской области, стоящей на реке, о достоверном названии которой всё ещё спорят учёные. В одних документах её называют Каменистой или Каменкой, в других – Булыжкой или Булыжной, а на картах она зачастую подписана как Твердодонька.

Из-за отгораживающих жилые дома заборов вольный ветер уносит шмотки с бельевых верёвок, слышится кашель, смех, мычание коров, кудахтание куриц, собачий (в основном) лай, громкая ругань, звон битой посуды. Царит невозмутимая повседневная благодать уходящего лета.

К остановке, расположенной перед воротами в деревню, подъехал почти пустой автобус, и из него вышел молодой человек. Одной рукой он поправлял свои тёмные, зачёсанные набок волосы, в другой держал небольшой чемодан, через неё же перекинул свою лёгкую тёмно-синюю куртку, которую снял, чтобы был виден его пиджак в тонкую полоску, казалось бы, не сочетавшийся с зелёной футболкой, джинсами и кроссовками.

Звали молодого человека Вадим Сагитов. Поверх крыш деревянных домов он смотрел на свой пункт назначения – красно-белое здание хлебозавода, обслуживавшего не только Грязнокочкино, но и соседнюю Ухабище. В его взгляде можно было увидеть и радость, и волнение.

Следом из того же автобуса вышел его друг Борис Андреев – худой парень в сером свитере с отросшими волосами цвета соломы. Вадик и Боря были друзьями со школьной скамьи. Как же грустно им было расставаться после выпускного! Один собирался учиться на журналиста, другой – поступать в бизнес-школу. Встреча в колледже одного из областных городов стала приятным сюрпризом для обоих.

Борис как раз приехал в Грязнокочкино, чтобы навестить тётю с дядей, и они согласились на время приютить его приятеля.

– Ну, что, Вадик, ты готов к первому рабочему дню? – ободряюще спросил Андреев своего спутника.

– А вдруг они не воспримут меня всерьёз? – усомнился Сагитов. – Я же городской, как-никак.

– Они обязательно оценят твой профессионализм!

– Разве у меня есть какой-то особый профессионализм?

– Конечно! А кто сдал все экзамены на «отлично»? Кто ни разу не лишился стипендии за всё время обучения? Кто чуть не перепутал восемнадцатый автобус с восемьдесят первым? Нет, это лишнее…

– Ладно. Иди к своим родственникам. Дальше я как-нибудь сам, – сказал Вадим.

– Хорошо. Мы будем ждать тебя к вечеру.

***

Вадиму обещали, что на хлебозаводе его обязательно кто-нибудь да встретит, и, как он и догадывался, этого не произошло. Парень наугад вошёл в один из кабинетов, который оказался бухгалтерией.

– Извините, где я могу встретиться с начальником завода? – вежливо прокашлявшись, спросил приезжий.

– Леонида Игоревича сегодня не будет, – ответил интеллигентного вида мужчина с небольшой бородкой, сидящий за рабочим столом. – Я Ефимов Макар Иванович, бухгалтер. Присядьте, через минуту постараюсь вам помочь, – он вернулся к общению с человеком, сидевшим напротив него – мужчиной средних лет с высоким морщинистым лбом и окладистой бородой.

Вадим отошёл к стене. В углу кабинета стоял стул, на котором лежал лист бумаги с крупной надписью: «Этот стул сломан». Рядом стоял ещё один, с табличкой, гласившей: «Этот не сломан, но скрипит подозрительно».

– Извините, денег у завода не много. Приходится срезать углы – поврежденные стулья не выкидываем, – объяснил Макар Иванович, заметив замешательство парня.

– Да, нынешняя экономия не чета прошлой, – вздохнул собеседник Ефимова, предаваясь ностальгии. – Вот во времена моей молодости на этом заводе так экономили, что вместо аварийных выходов только указатели на стенах висели!

Вадим, решив не испытывать судьбу, не стал присаживаться на стул и просто облокотился о подоконник. На его счастье, бухгалтер быстро отпустил собеседника и снова занялся им:

– Так это вы наш новый специалист по автомеханике?

– Да, это я, – Сагитов энергично покивал. – Леонид Игоревич уже подготовил все необходимые документы.