Игорь Пыхалов - Реванш Сталина. Вернуть русские земли!
Предисловие
У каждого государства, каждого народа есть свои собственные интересы, отстаивая которые они не должны отягощаться вопросами морали, нравственности и прочих общечеловеческих ценностей. Два века назад эту позицию блестяще сформулировал прославившийся в войнах с англичанами и североафриканскими пиратами американский военный моряк Стивен Декейтор, сказав: «Да будет моя страна всегда права, но если она не права, она всё равно моя страна».
Однако для российской интеллигенции подобный лозунг совершенно неприемлем. Наоборот – всё, что полезно для России, будь то наведение порядка внутри государства, или отстаивание интересов нашей державы на мировой арене, непременно осуждается. Любимое занятие либерально настроенных кухонных мыслителей – сладострастные поиски мельчайших соринок в глазу у своей родной страны при демонстративном игнорировании бревён у обожаемого Запада.
Согласно либеральному взгляду на отечественную историю, если Япония (1904–1905 гг.), или Польша с Финляндией (1918–1920 гг.) развязывают войну против России и, воспользовавшись её внутренними трудностями, отторгают от неё какие-либо территории, их права на владение захваченным отныне бесспорны, а факт агрессии ничуть не осуждается. Когда же собравшаяся с силами Русская держава забирает своё обратно, как это произошло, например, во время правления Сталина, её действия подлежат всяческому осуждению и поношению[1]. А «пострадавшие» от русских, безусловно, имеют право на реванш.
Вот уже два с лишним столетия в нашей стране усиленно культивируется юродивый комплекс неполноценности, когда наступательная война, война на чужой территории, война, в результате которой Россия получает какие-либо приобретения, считается чем-то позорным, не соответствующим неким выдуманным идеалам. Идеалы могут быть разными: православие, «ленинские принципы внешней политики», «общечеловеческие ценности». Суть одна – Россия не должна защищать свои интересы.
Поэтому данная книга существенно выходит за рамки первой половины XX века. Как свидетельствует мировая история, территориальные конфликты между народами-соседями зачастую носят долгий, многовековой характер. Чтобы разобраться, кто прав в подобном споре, на чьей стороне историческая правда, надо рассматривать их взаимоотношения с самого начала.
Часть I
Польша: Гиена Восточной Европы
Что может быть общего между основоположниками марксизма и советскими диссидентами времён Брежнева, бежавшими на Запад в поисках колбасы и свободы? Думаете, ничего? Как бы не так! Есть такой вопрос, в котором голоса бородатых вождей мирового пролетариата сливаются в едином хоре с голосами их кухонных хулителей из числа антисоветской интеллигенции. Речь идёт об исторической вине России перед Польшей.
Зоологическая ненависть Маркса и Энгельса к нашей стране никогда не составляла особого секрета. Причины их русофобии также известны. Авторы «Коммунистического Манифеста» всю жизнь мечтали устроить у себя дома пролетарскую революцию. Россия же порой не давала довести дело даже до буржуазной. Понятно, что от одного упоминания о русских будущих классиков марксизма просто трясло. В самом деле, собираешься поднять германский пролетариат против эксплуататоров, а тут того и гляди прискачут казаки, вразумят бунтовщиков нагайками, на чём революция и завершится.
Благодаря антинациональной политике Александра I, подписавшего 14(26) сентября 1815 года «Акт Священного Союза»[2], наша страна взяла на себя обязательство поддерживать статус-кво во всех европейских государствах, даже когда это противоречило её интересам. К сожалению, взошедший на престол Николай I продолжал скрупулёзно выполнять обязательства своего старшего брата. Именно стараниями русских войск враждебная России Османская империя в 1833 году была спасена от разгрома восставшими египтянами, а в 1849-м лишь русские штыки помогли удержаться на шатающемся престоле другому нашему врагу – австрийскому императору Францу-Иосифу. Впоследствии, когда в 1854 году Россия, воюя с Англией, Францией и Турцией, ожидала удара в спину от Австрии, Николай Павлович жестоко раскаивался за столь недальновидную политику: