Вадим Россик - Репетитор 2. Чисто семейное дело

«В бой вступают только тогда, когда это неизбежно».

Вэй Ляоцзы – китайский стратег (IV в. до н.э.)

Если спросить людей, для чего существует воскресенье, то большинство, конечно, ответит: «Для отдыха». Ведь даже сам Господь Бог отдыхал от трудов праведных в седьмой день, после того как создал этот мир. Создатель посчитал, что получилось хорошо, видимо, потому что не с чем было сравнивать. А, по-моему, вышло не очень. Но это и неудивительно: за неделю трудно создать что-либо стоящее. Мне всегда было непонятно, почему Господь выделил на такой масштабный проект так мало времени. Возможно, просто куда-то торопился.

Как бы то ни было, лично для меня воскресенье всегда было днем, в который начинаются неприятности. Когда-то в этот злосчастный день началась Великая Отечественная война. В воскресенье умерла моя мама. И, наконец, именно в воскресенье я получил пулю в ногу, когда афганская оппозиция штурмовала Кабул. В общем, кто-то отдыхает, а кто-то огребает по полной.

Вот и эта грустная история началась в одно июньское воскресенье с обычного телефонного звонка. Звонил мой бывший коллега и друг Михаил. Когда-то мы с ним вместе служили, потом наши пути разошлись. Мишка был ранен, уволен по состоянию здоровья со службы и уехал в родную тульскую деревню. Я тоже вскоре ушёл из организации на вольные хлеба, но с товарищем связи окончательно не потерял, и изредка мы пересекались. В основном чтобы помочь друг другу в каких-нибудь жизненных ситуациях.

Мишка был в Москве и предложил срочно встретиться в знакомой пивнушке. По голосу было ясно, что у человека неприятности, поэтому без лишних церемоний я отправился на встречу. В пивной было людно. В большом прокуренном зале стоял сплошной гул голосов, прорезаемый звоном посуды.

Мишка уже ждал меня. На столике перед ним стояли четыре пузатые запотевшие кружки и тарелочка с сушёной рыбой. Пожав ему руку, я присел на свободный стул и спросил хмурого друга, что случилось.

– Дочь, Наташку, привёз показать столичным врачам, – начал Мишка, чистя рыбу. – В нашей-то Тмутаракани хороших специалистов днём с огнём не сыщешь.

– И что? – спросил я, потягивая холодное пиво.

Мишка положил полуочищенную рыбёшку на тарелку и глянул на меня. По его глазам я понял, что дело плохо. Друг отвёл взгляд, сделал несколько больших глотков, вытер рот и только после этого глухо сказал:

– Рак. Представляешь, Сергей, ей всего восемь лет, а у неё рак!

Мишка сжал в кулаке кружку с пивом и уставился куда-то в угол невидящим взглядом.

– Что можно сделать?

– Требуется лечение. Очень дорогое лечение, – не отводя глаз от угла, произнёс Мишка.

– Сколько нужно денег?

Друг наконец посмотрел на меня. В его глазах дрожали слезы.

– Пятьдесят тысяч долларов. Понимаешь, Сергей, цена жизни моей дочери – пятьдесят тысяч долларов!

– Сколько у нас есть времени? – продолжал я направлять разговор в деловое русло. Михаила нужно было вывести из состояния отчаяния, в котором он находился, и заставить искать решение проблемы.

– Врач сказал, что лечение необходимо начать не позднее четырёх месяцев. Иначе будет поздно, и Наташку не спасут уже никакие деньги.

Я кивнул:

– Значит, надо найти за четыре месяца пятьдесят тысяч долларов.

– Да где же их взять? – саркастически скривился Мишка. – Ты что, Сергей, с Луны упал? Это от нас государство требует работать, служить в армии, платить налоги, соблюдать законы, но, когда необходима помощь нам, оказывается, спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Иди, ищи тех, кто поможет спасти жизнь твоей маленькой дочери!

Я пожал плечами:

– А ты чего хотел, рыцарь плаща и кинжала?

– Я другого хотел! – стукнул ладонью по столу Мишка и повысил голос: – Я за это государство жизнью рисковал на трёх континентах! Инвалидом стал. Живу теперь на грошовую пенсию. Это мне, понимаешь, мне государство должно! Да и тебе, между прочим, тоже.

На нас начали оглядываться посетители за соседними столиками. Я усмехнулся и жёстко сказал: